30 лет назад на телеэкраны вышли «Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные» и «Каникулы Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные». Оба фильма поначалу были запрещены к показу. Режиссер Владимир Алеников рассказал Елене КОСТИНОЙ, каким невероятным способом они пробились на экраны.
«Это очень плохие фильмы! Просто ужасные, невозможно смотреть! Как? А вот так, голубчик! Снимать вы вообще не можете. Сколько вам лет? Тридцать пять? Что ж, у вас есть время, чтобы поменять профессию. Потому что в кино вы, голубчик, больше работать не будете. Всего доброго», — безапелляционно заявил молодому режиссеру Владимиру Аленикову председатель Гостелерадио Сергей Лапин и повесил трубку.
«Приключения Петрова и Васечкина…» пылились на полках почти два года. И шансов, что они когда нибудь выйдут на экраны, у режиссера почти не оставалось. Кто только не пытался ему помочь. В высокие инстанции писали письма Сергей Михалков, Наталья Сац, Дмитрий Кабалевский, Анатолий Алексин… Но в советское время частенько случалось так, что жалобы с высочайшими указаниями «разобраться и доложить» спускались по ведомственным инстанциям до тех пор, пока не оказывались в руках… у того самого человека, на которого ты жаловался. Понятно, с кем в конце концов начинали разбираться!
— Меня вызвал первый зампред Лапина Энвер Мамедов, — вспоминает Алеников. — Он принял меня в своем кабинете… вальяжно лежа на ковре. Ткнул пальцем в кипу писем перед ним: «Думаешь, тебе это поможет?» — и погрозил кулаком. В этот момент раздался телефонный звонок откуда-то «сверху», Мамедов расплылся в улыбке и совершенно другим тоном принялся что-то с кем-то живо обсуждать. А я счел за благо уйти.
Вернувшись домой, набрал номер Лапина — и его референт нас сразу же соединил.
Даже теперь, через четверть века, я слово в слово помню ответ Лапина, это для меня был удар ниже пояса. Художник может вынести многое, но когда тебе говорят, что ты сделал очень плохое кино, остается только стреляться. Конечно, я не ожидал, что у моих жизнерадостных фильмов окажется столь трудная судьба.
Как выяснилось позже, председатель Гостелерадио мои картины вообще не смотрел. В его ближайшем окружении было слишком много перестраховщиков, и многие фильмы до него просто не доходили. Но разве он мог мне в этом признаться?
— Я придумал Петрова и Васечкина во второй половине 1970-х, когда писал сценарии и снимал сюжеты для «Ералаша». Школяры-шалопаи стали героями многих сюжетов — «Злоумышленники», «Чудное мгновенье», «В мире прекрасного»… Потом режиссер-мультипликатор Ефим Гамбург («Ограбление по…») снял мультфильм «Переменка», в котором мои любимые персонажи, только рисованные, были главными героями. А в 1982 году Одесская киностудия предложила мне поработать над сценарием полнометражного фильма. Это было очень кстати: у меня в запасе уже накопилось около полусотни веселых историй. И я их не только придумывал, но и… вспоминал. Ведь Васечкин — это в какой-то степени я сам. Меня регулярно выгоняли из школ за разные проказы, учиться в советской школе и ходить строем мне всегда было скучно. Так что в какой-то степени я списал этого героя с себя, дав ему фамилию одного из моих приятелей. А Петров — это, по сути, мой друг детства Петя Брандт, который, когда вырос, стал замечательным петербургским поэтом. Мы с ним идеально дополняли друг друга. Я в любой компании был заводилой. А Петя занимал философскую позицию Санчо Пансы при Дон Кихоте.
Помнится, название будущей картины — Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные» — не понравилось моей маме: «Слишком длинно! И фамилии какие-то неудачные, незапоми нающиеся, — сказала она. Но я все-таки оставил все как есть.
Егор и Дима были влюблены в Ингу
— В поисках подходящих актеров на роли Петрова и Васечкина мы перелопатили всю Москву, Ленинград и Одессу. Чтобы показать съемочной группе будущих героев, я рисовал их на листочках: пухленького, слегка упитанного Петрова и худенького, юркого и пронырливого Васечкина. Мы искали их в школах, кружках, Дворцах пионеров, даже в зоопарках, где всегда много ребят. Около пяти тысяч пацанов пересмотрели, даже отобрали полдюжины, но я все никак не мог определиться. Наконец Влад Дружинин, с которым мы вместе учились в ЛГИТМиКе, хореограф обеих картин, предложил: „Может, моего сына попробуешь?“ И мы отправились в пионерский лагерь, чтобы посмотреть на него.
Я смотрел, как Егор несется нам навстречу, и понимал: вот же он, Васечкин! Очень привлекательный мальчишка с чертиками в глазах. Деловой, непосредственный и озорной. Он разворачивал привезенные гостинцы, грыз яблоко, рассказывал отцу о том, как он вчера купался, а сегодня вечером будет участвовать в каких-то соревнованиях… Я спросил: „Егор, а в кино ты хочешь сниматься?“ — »В каком?» Я рассказал ему несколько сюжетов из будущего фильма. Про «укрощение строптивой» отличницы Маши Старцевой, в которую влюблен его друг Петров. В лицах изобразил, как Петров выходит навстречу однокласснице и произносит: «Могу тебе я, Маша, вмазать так, что ты об этом долго будешь помнить и сразу перестанешь быть строптивой!» А когда девочка, пре зрительно покрутив пальцем у виска, убегает, Васечкин утешает своего друга: «Ничего, Петруччо! Мы еще что-нибудь придумаем!»
Я рассказывал, а Егор хохотал, представляя себе все эти приключения. «Ну что, приедешь на пробы?» — «Конечно, приеду!» Потом он вдруг прищурился: «А Петрова вы уже нашли?» — «Ну есть у нас несколько претендентов на эту роль». «Не надо никого искать! — воскликнул он. — Посидите здесь немножко. Сейчас я вам его приведу!» Через пять минут вернулся вместе с Димой Барковым: «Познакомьтесь, это мой друг».
Егор оказался абсолютно прав: передо мной стоял вылитый Петров! Мне страшно понравилось, что Егор и Дима дружили на самом деле, так же как и их персонажи в кино. Это такая удача! Мне, кстати, всегда важно, чтобы у ребят, которые снимаются в моих фильмах, были хорошие отношения. Ведь в отличие от взрослых дети не умеют скрывать неприязнь.
На пробах я предложил Егору: «Представь себе, что ты хулиган!» Он секундочку подумал, а потом презрительно скривил губы, прищурил глаза и крикнул ассистентке режиссера: «Тетка, дай закурить!» Я окончательно понял, что Васечкин найден.
На роль Маши Старцевой у меня были две кандидатуры: москвичка Настя Уланова и петербурженка Инга Ильм — девочка с глазами-блюдцами. Очень серьезная. Сказала, что ничего не надо ей пересказывать, она сама прочтет сценарий. А ведь ей тогда едва исполнилось 10 лет. Прочла новеллу «Укрощение строптивой», распахнула свои блюдца и серьезно сказала: «Я думаю, что это история о любви, но поскольку герои еще маленькие, то это, наверное, будет смешно».
Между Ингой и Настей я разрывался долго. Сомневался — та или эта. Наконец после очередных кинопроб отвел Егора с Димой сторонку и тихонечко спросил: «Кто, по-вашему, из них настоящая Маша?» Оба не сговариваясь ответили: «Конечно, Инга!»
И Егор, и Дима оба были в Ингу влюблены. Это абсолютно точно, хотя потом в интервью они не раз это упрямо отрицали. Говорить они могут все что угодно, но я-то помню, как они соперничали из-за этой девочки. Настю я терять тоже не хотел: талантливая девочка! И позже, в «Каникулах…», специально для нее написал роль Анки, той самой, с которой Васечкин танцует танго.
А Инге на время съемок пришлось сделать зубной протез. Дело в том, что у нее не успел вырасти один зубик вместо молочного. А мне нужна была улыбка, как у голливудских кинозвезд. Ведь Маша Старцева — первая красавица класса! Вот мы и заказали накладку с идеально ровными зубами. Инге ее голливудская улыбка и самой нравилась. Она не снимала протез и вне съемочной площадки. Из-за чего, как потом выяснилось, свой зубик у нее вырос неровным.
Кстати, второй фильм про Петрова и Васечкина режиссер делать не собирался.
— Я считал, что материал уже отработан, и повторяться не хотел. Но когда я привез в Москву сдавать заказчику «Приключения…», директор Творческого объединения «Эк ран» Борис Михайлович Хесин в категорической форме обязал меня снимать продолжение, — рассказывает «ТН» Алеников. — Меня буквально приперли к стенке. Удалось договориться только о том, что продолжение будет в другом жанре. Я попросил: «Пусть тогда это будет настоящий мюзикл!» — и получил добро.
Изгнание инопланетян
Ночью Алеников проснулся от громкого стука в дверь его гостиничного номера. Дежурная по этажу кричала: «Владимир Михайлович, проснитесь! Там ваших артистов поймали на улице! Говорят, они фонари побили!» Алеников выскочил на улицу. Возле гостиницы в окружении охранников с собаками стояла перепуганная троица: Егор, Дима и Инга. Собаки лаяли, милиционеры ругались, а фонарь у входа в самом деле был разбит.
Охранники рассказали: «Они, видно, гулять через окно первого этажа выпрыгнули. Мимо охраны никто не проходил. Мы как услышали звон разбитого стекла, сразу прибежали. Фонарь разбит, а на улице никого. Эти сорванцы до чего додумались? На крыше автобуса сховались! Их с земли-то не видно! Но собаки их учуяли».
Алеников строго посмотрел на ребят: «Так… Все трое, сейчас же ко мне!» Уже в номере он раздал им ручки и листочки бумаги: «Пишите объяснительные!» — а сам отправился в фойе, чтобы узнать, где можно купить новый фонарь взамен разбитого.
Троица успокоилась. Посовещались — и насочиняли с три короба: «Сегодня ночью во двор прилетали инопланетяне. Мы их увидели, стали преследовать, а они, спасаясь, разбили фонарь…» Ну не признаваться же теперь, что кидались каштанами и попали в стекло!
— Даже не знаю, почему нас тогда не наказывали за проделки, — вспоминает Инга. — В первый же вечер, заселившись в гостиницу, мы с Егором и Димой испробовали, как работает огнетушитель. Оказалось — отлично: мы с головы до ног были в едкой пене. В придачу огнетушитель упал, и все вокруг на четвертом этаже оказалось в пене — и новые стены, и новые занавески, и даже пол сантиметров на двадцать. Бежали мы оттуда со всех ног. Мокрые, грязные, бросились по своим комнатам, разделись, выключили свет и притворились, что уснули. Потом на съемках Димка попросил, чтобы в сцене, когда Васечкин его окатывает из огнетушителя, пена была ненастоящая. Он помнил, как нам тогда здорово щипало глаза.
Между съемками мы с ребятами играли то в пиратов, то в ковбоев. Как-то утащили у гримеров банку с «кровью» и стращали всех кровавыми ножами. Или обмазывались краской и ложились прямо посреди улицы, пугая прохожих. Бросали в почтовые ящики записки: «Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас». На местной киностудии стояли бутафорские корабли метра два в длину. Один — модель обгоревшего фрегата XVII века — мы перетащили на крышу гостиницы и разрисовали, дав название «Санта-Мария». А второй — современный корабль — на время съемок стал домом для моей мышки по кличке Микроб. Она тоже снималась у нас в кино, только ее хозяином по сценарию был Васечкин.
А потом к нам на съемки приехал товарищ Сухов (актер Анатолий Кузнецов), и у него там в кадре и маузер, и пулемет максим были. С этого все и началось. Как выяснилось в процессе нашего общения с пиротехниками, оружие не может лежать без дела — раз в месяц обязательно нужно стрелять из всего, что есть. Это были наши любимые дни. Потом как-то стащили настоящую дымовую шашку и подожгли. А она была предназначена для использования на обширных природных пространствах. Чтобы сделать дымку на море или туманное утро в лесу. Мы же отправились на городской пляж. Зашли в раздевалку, положили дымовуху, подожгли запал и побежали на крышу — смотреть. Сначала возникла легкая паника, конечно, а потом сквозь дымку, с мигалками, в пейзаж въехала по- жарная машина. Красиво! Пожарные очень старались. Развернули шланги и заливали все кругом водой. Но потушить дымовуху нельзя. Тогда приехала еще одна машина. И еще. Ну а потом все рассосалось. Совсем все рассосалось. Нас ведь даже не засекли.
Мы так увлеклись оружием и стрельбой, что как-то даже прибежали к Владимиру Михайловичу с предложением снять вестерн «Петров и Васечкин на Диком Западе», кстати, и сюжет придумали! Алеников только посмеялся в ответ: эти бы картины закончить!
Пропавшая медаль
Юные актеры стойко переносили все тяготы съемок. Не ныли, не просили поблажек. Например, эпизод со спасением тонущего Петрова начинали снимать летом, а вернулись к нему уже в октябре. На улице холодно, вода в море ледяная… Пришлось перед купанием натирать ребят спиртом. А родители стояли на берегу с куртками, одеялами и термосами с горячим чаем.
По сюжету Васечкин подговорил друга притвориться тонущим, чтобы спасти его и стать в глазах окружающих героем. Но, как у него часто случалось, оплошал — и выручать Петрова пришлось Маше Старцевой. Она спешит на помощь на водных лыжах. На общих планах вместо девочки по воде мчится дублерша. А крупным планом снимали саму Ингу, которая стояла на корме несущегося по волнам катера. Девочка страшно боялась свалиться в воду, но свой страх никому не показывала.
Когда Маша Старцева спасла Петрова, ее наградили медалью «За спасение утопающих». После съемки Инга помчалась играть с мальчишками. И, пока лазила по деревьям, умудрилась награду потерять.
— Вот тогда я действительно рассердился, — вспоминает Владимир Алеников. — Наверное, единственный раз за все время съемок. Нашим костюмерам потом здорово досталось от владельца реликвии, который когда-то в самом деле спас человека и был награжден.
В фильме немало сцен, где актеров подстраховывали каскадеры. Учительница Инна Андреевна (ее играла первая жена режиссера — Инна Аленикова. — Прим. «ТН») едет по крутой горной дороге на автомобиле — искать Петрова и Васечкина. Инна водить машину, конечно, умела, но не так виртуозно, как требовалось. На самых сложных участках ее за рулем сменял мужчина в женском платье и парике.
Но ребята выполняли трюки сами. В эпизоде «Рыцарь» Васечкин, подобно Дон Кихоту, сражается с ветряной мельницей. Егору Дружинину пришлось в этой сцене, зацепившись за лопасть мельницы, сделать полный круг. Конечно, каскадеры подстраховывали его. Но Егор молодец, справился!
А Диме пришлось повисеть на скале высотой метров пятнадцать — для сцены, где Петрову предстоит сорваться вниз. Конечно, срывался в пропасть уже каскадер.
Убрать эротику из детского кино!
— Когда фильмы были готовы, я пребывал в уверенности, что Петров, Васечкин и Маша Старцева станут любимцами всей детворы. Второй фильм, «Каникулы…», получился еще острее, чем первый. Но тут возникла одна неувязочка.
Дело в том, что я сам как рос хулиганом, не терпящим бессмысленной рутинной дисциплины, так в душе им и остался. И Петров с Васечкиным у меня получились маленькими диссидентами. А в те годы на экранах были абсолютно другие ленты. Пионеры подавали остальным школьникам исключительно положительные примеры. А тут в героях два отвязных шалопая-авантюриста! После первого же просмотра историй о Петрове и Васечкине руководство «Экрана» и Гостелерадио схватилось за головы.
В «Хулигане» справедливо усмотрели сатиру на социалистическое общество: мол, пионеры в фильме похожи на маленьких чиновников, разводят бюрократию, берут взятки. По велению начальства мне пришлось снова собирать группу и доснимать сцену, в которой Инна Андреевна, классная руководительница Петрова и Васечкина, читает детям «Ревизора» и распределяет роли для спектакля.
Тем самым сатирический заряд должен был ослабнуть, теперь хорошие дети разыгрывали пьесу Гоголя в пионерском лагере. Однако, даже это не помогло. Цеплялись ко всему. За тексты песен мне тоже досталось. Васечкин, танцуя танго, должен был петь:
В душе я активист
И красный следопыт.
Слово «красный» строгая цензура категорически потребовала заменить. В окончательном варианте Васечкин поет:
В душе я активист
И даже следопыт.
Или, к примеру, в «Приключениях…» Васечкин спрашивает у Петрова: «Ты за Солнце или за Луну? За Луну? Молодец! За Луну — за советскую страну!» Каким образом эта фраза могла нанести удар по социалистическому строю, понятия не имею. Но мне строго настрого приказали вырезать слово «советскую». Поскольку в этой сцене, к тому моменту давно отснятой и озвученной, Петров с Васечкиным болтают в школе на перемене, я заглушил слово «советскую» звонком на урок. Но для зрителей осталось непонятным, почему после звонка никто из детей в классы не заторопился (по сюжету перемена еще не заканчивалась) — так фильм и вышел с «киноляпом».
Стараясь сохранить отснятый материал, я выкручивался как мог. Но сцену в бассейне из «Каникул…» спасти не удалось. Это был большой музыкальный номер, в котором прибегающая Бобкина сообщает Анке и Дашеньке о приезде в лагерь хулигана. При этом обе девочки плавали в бассейне на надувных матрасах и были, разумеется, в купальниках. «Убрать эротику!» — приказали мне. Вылетела и сцена, в которой Васечкин и Петров, которые учат в школе французский язык, попадают в лагерь к французским альпинистам. Но оказалось, никаких иностранцев в нашем фильме быть не должно! Я внес практически все поправки. А в итоге все равно услышал: «Это не пионерская пластика, не пионерская музыка! Сплошные американизмы! Мы это показывать не будем!».
Белое и черное не называть
— После разговора с Лапиным я некоторое время сидел у телефона в ступоре. Выше Лапина только генсек Андропов и Бог. Ни к кому из них мне не попасть на прием, чтобы рассказать про свои замечательные фильмы, горевал я. И тут я вспомнил: кто-то рассказывал, что дочь генсека Ирина работает редактором в каком-то музыкальном журнале. Я схватил телефонный справочник, полистал, в Москве оказалось три музыкальных издания. Первым по списку была «Музыкальная жизнь». Позвонил, мне ответили: «Ирина Андропова? Да, есть у нас такая сотрудница. На месте ли она сейчас? Да, здесь». Я пулей вылетел из дома, сел в такси и поехал в «Музыкальную жизнь». На проходной спросил Ирину Юрьевну, ей передали, она вышла ко мне, оказалась очень милой женщиной: Слушаю вас». Я представился: режиссер такой-то, снял детские музыкальные фильмы. Ирина Юрьевна объяснила, что кино она не занимается, что сейчас она позовет другого сотрудника, который со мной и поговорит. Но я не дал ей уйти, принялся уговаривать: «Давно слежу за вашими статьями, отношусь к вам с большим уважением, хочу, чтобы именно вы меня выслушали…»
Разговор у нас был долгий и забавный. Прямо о помощи я не просил, говорил только намеками. Знаете, как в детской игре: «да» и «нет» не говорить, белое и черное не называть…
«Хочу показать, узнать ваше мнение. Может быть, у вас есть дети? Уверяю вас, им будет интересно. Готов куда угодно привезти вам свои картины. Даже на дачу. Может быть, у вас дача есть?» Ирина Юрьевна улыбнулась: «И дети есть, и дача имеется».
В итоге я добился своего. Был четверг, середина мая, мы договорились с Ириной Юрьевной, что в ближайший понедельник она вместе с детьми приедет в студию смотреть мои картины. Мы попрощались, я перевел дух. Вернулся домой, позвонил на студию, заказал на понедельник директорский зал, причем на весь день, ведь общая продолжительность «Приключений…» и «Каникул…» больше пяти часов. Сообщил: «Приедет семья Андроповых смотреть мое кино».
А ранним утром в пятницу мне позвонили: «С вами хочет говорить Стелла Ивановна Жданова». Она была вторым заместителем Лапина. Я прозвал ее каменной бабой, по тому что она всегда ходила с непроницаемым лицом. И обязательно с многочисленной свитой. Помню, сдавал ей фильм «Жил-был настройщик» с Роланом Быковым и Еленой Санаевой, стою в ожидании дамы у входа в просмотровый зал. Она вместе со своей свитой проходит мимо меня. Я за ней. Ко мне поворачивается один из помощников. «Вы кто? Режиссер? Ждите в коридоре, Стелла Ивановна не любит, когда режиссеры у нее в зале сидят». И вдруг Стелла Ивановна сама мне звонит! «Владимир Михайлович, вы все не так поняли, это недоразумение, ваши фильмы никто не запрещал, мы просто ждали подходящего времени. Скоро 1 июня, День защиты детей, на него и запланирована премьера. Уже в программе стоит, вы что, прессу не читали? Желаю вам дальнейших творческих успехов».
Я спускаюсь к почтовому ящику, достаю газету с программой — и не верю своим глазам: на 2 июня, субботу, объявлена премьера «Приключений…», а 3 июня, соответственно в воскресенье, — премьера «Каникул…». Видно, известие о том, что на студию собираются Андроповы, нагнало на всех страху. И буквально за ночь сетку телепрограммы переверстали. Ирина Юрьевна позвонила мне в выходные: «Должна извиниться, я не смогу приехать в понедельник, возникли срочные дела». Я честно ответил: «Спасибо вам большое. Уже не надо». Мне показалось, что на другом конце провода Ирина Юрьевна улыбнулась. Больше с ней не общались. А в «Музыкальной жизни» вскоре появилась очень хорошая рецензия на мои фильмы. Ее писала не Ирина Юрьевна, но мне кажется, что без ее участия не обошлось. Кстати, «Приключения…» и «Каникулы…» уже в годы перестройки, когда пал железный занавес, были чуть ли не первыми советскими фильмами, которые показали по американскому телевидению. Это произошло после успеха «Каникул…» на Международном фестивале детских фильмов в Чикаго.
Петров и Васечкин 20 лет спустя
Сегодня, спустя много лет, у Владимира Аленикова готов кинопроект продолжения приключений Петрова и Васечкина.
— Я придумал продолжение фильма, уже со взрослыми героями под рабочим названием «Петров и Васечкин 20 лет спустя», — рассказал режиссер «ТН». — В главных ролях снова вижу Егора, Диму и Ингу. Петров живет в своем родном южном городе, работает учителем в той же школе, где вся троица училась. Васечкин теперь известный журналист, по сюжету он отправляется на Крайний Север делать репортаж об оленеводах и интервьюировать чукчей. А красавица Маша окончила художественный институт, она талантливый дизайнер. И вот ее похитил некий олигарх и поселил на принадлежащем ему острове в роскошном, но безвкусном особняке. Маша ему очень нравится. Мало того что с ее помощью он вознамерился превратить свой замок в произведение искусства, он вообще не собирается ее отпускать оттуда. Открою секрет: олигархом окажется тот самый Гусь, повзрослевший персонаж истории «Хулиган». Чудом Маше удается послать Петрову весточку — она молит вызволить ее из заточения. Петров тут же связывается с Васечкиным, тот прилетает с Севера в родной город — и наши герои разрабатывают хитроумный план по спасению Маши. Сейчас я в поисках денег на этот проект.
Идея режиссера очень понравилась исполнителям главных ролей. Что может быть прекраснее, чем провести в южном городе вдогонку к детству еще пару месяцев!
Дима Барков, сыгравший Петрова, окончив экономический факультет ЛГИТМиКа, стал бизнесменом. Его дочке 15 лет.
— Только не думайте, что назвал ее Машей в честь Маши Старцевой, — поспешил он заверить «ТН». — Просто мне это имя давно нравится.
Егор Дружинин — Васечкин — учился в танцевальной школе в Нью-Йорке, после возвращения в Россию работает хореографом. Ставил танцевальные номера Филиппу Киркорову, Лайме Вайкуле, группе «Блестящие», преподавал хореографию участникам телепроекта «Фабрика звезд». В 2009 году на экраны вышел мюзикл «Первая любовь» — его первая режиссерская работа. С 2014-го года является членом жюри и наставником в шоу «Танцы» на ТНТ.
12 марта Егору исполнилось 45! У него трое детей: Александре 13 лет, Тихону — девять, а самому младшему сынишке — Платону 4,5 годика.
Инга Ильм (Маша Старцева) окончила Школу-студию МХАТ, училась в актерской школе Ли Страсберга в Нью-Йорке. Вернувшись из Америки, была ведущей актрисой Московского театра имени Пушкина, вела на телевидении программы «Горячая десятка» и «Не верю». в 2013 году перешла на 3-й курс исторического факультета МГУ, училась на отделении истории искусств. Написала книгу «Чарльз Камерон» и учредила премию «Неформат» для начинающих талантливых авторов, ее сыну Джейсону 16 лет.
Источник