«Дюнкерк»
режиссер Кристофер Нолан
Идеальный пример авторского блокбастера. Здесь звучат все темы, которыми одержим Кристофер Нолан: синхронизация человека и истории, изменение судьбы волевым поступком, соотношение индивидуума и социума. Экспериментальное сосуществование трех временных потоков — отдельный аттракцион. Кроме того, это ошеломляюще красиво: почти абстрактное искусство, хоть и на историческом материале.
«Теснота»
режиссер Кантемир Балагов
Важнейший дебют года, сделанный Кантемиром Балаговым — 25-летним выпускником кабардино-балкарской киномастерской Александра Сокурова. Множество призов на родине и награда жюри ФИПРЕССИ в Каннах. Картина, вроде бы, о еврейской общине в Нальчике конца 1990-х, а на самом деле — о генезисе сегодняшней России и вынужденном сосуществовании друг с другом людей, которые только номинально считаются близкими, а в действительности — давным-давно чужие.
«Нелюбовь»
режиссер Андрей Звягинцев
Лучшая картина Андрея Звягинцева — и самая обманчивая. Там, где нелюбители режиссера (о них можно было бы снять отдельный фильм; разумеется, комедию) видят холодность, мизантропию и расчет на международные призы, скрыта тоска по любви, одиночество, мечта о лучшем себе. Конечно, неосуществимая. Чего-чего, а прекраснодушия в этой щемящей истории нет.
«Аустерлиц»
режиссер Сергей Лозница
Сергей Лозница и его безупречный документальный фильм о туристах в бывших концлагерях. Медитативный арт-эксперимент на обжигающе своевременную тему: какими глазами мы смотрим на историю, к которой причастны не мы сами, а чужие, давно умершие люди? Что этот взгляд говорит о нас самих? Непростые ответы на неуютные ответы каждый ищет самостоятельно.
«Твин Пикс»
режиссер Дэвид Линч
Не сериал и не фильм, а шкатулка с секретами. Дэвид Линч вернулся во всей красе и славе, неожиданным образом продолжив свой шедевр — самый влиятельный телефильм 1990-х. Новый «Твин Пикс» — беспрецедентное упражнение для ума и всех пяти (или даже шести) чувств, кладезь абсурдного юмора и мистических головоломок. Картина о мужской и женской идентичности, о времени, о необратимом и необходимом, об электричестве и природе. То есть, о самом важном.
Июнь. Дмитрий Быков
Лучший роман Дмитрия Быкова и вообще лучший русский роман не только этого года, но и нескольких предыдущих. Под одной обложкой Быков сводит три отдельных сюжета, формально скрепленных только фигурой второстепенного персонажа и тем, что все они достигают кульминации одновременно — в канун 22 июня 1941 года. Честно, без вымученных аллюзий и многозначительного подмигивания Быков рассказывает о последних предвоенных годах, ухитряясь в то же время придать своему рассказу пугающе современное звучание. Герои «Июня» живут с тягостным (и таким понятным нам сегодня) ощущением собственного соучастия в преступлениях эпохи и потому ждут войну едва ли не с радостью, видя в ней великую искупительную бурю, глобальную катастрофу, призванную очистить мир и их самих от скверны. Мощнейшее чтение и очевидный кандидат на все главные литературные награды в 2018-м.
Текст. Дмитрий Глуховский
Дмитрий Глуховский — чуть ли не единственный российский писатель, по-настоящему успешный на Западе, а на родине имеющий культовый статус среди подростков. Давно было ощущение, что Глуховский способен на нечто большее, чем просто бодрая коммерческая проза, и вот теперь эта гипотеза получила блестящее подтверждение. Новый роман писателя «Текст» — энергичное, актуальное и при всем том небанальное высказывание на тему проникновения технологий в нашу жизнь. Отсидев семь лет по ложному обвинению, бывший студент филфака Илья выходит на свободу эдаким графом Монте-Кристо: он хочет отстроить свою жизнь с нуля, но главное — отомстить. Убив злодея, герой завладевает его телефоном, а вместе с ним получает доступ ко всем темным тайнам убитого. И тайны эти внезапно обретают странную власть над душой Ильи: они заманивают его в ловушку, влекут соблазнами и в конечном счете ведут на верную гибель. В принципе, мы все понимаем, что наши отношения с гаджетами давно не описываются простым словом «использование». Но до Глуховского никто не пытался языком художественной прозы поговорить о мобильном телефоне как о вместилище души своего владельца и современном аналоге толкиновского Кольца Всевластья.
Заххок. Владимир Медведев
Первый большой роман Владимира Медведева «Заххок» — это полифоничный, многофигурный и динамичный рассказ о времени и месте, словно бы стертых с нашей ментальной карты, а именно о гражданской войне в Таджикистане в 90-е годы ХХ века. На семь очень разных голосов (среди рассказчиков — и московский журналист, и суфийский шейх, и деревенский дурачок, и многие другие) Медведев раскладывает историю о распаде цивилизации в одной отдельно взятой горной деревне и о том древнем хаосе, который неизбежно приходит на смену любому порядку — даже такому сомнительному и неэффективному, как порядок советский. Определенно лучшее высказывание на непопулярную у нас сегодня постколониальную тему и в то же время волнующее повествование, трогательное, человечное и трагическое.
Петровы в гриппе и вокруг него. Алексей Сальников
«Темная лошадка» короткого списка премии «Большая книга», под конец года роман екатеринбуржца Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» выбился в бестселлеры — и совершенно заслуженно. Предновогодняя история семьи Петровых — мрачноватого мальчика, отца семейства — автослесаря, в свободное время рисующего комиксы о гигантских роботах, и его бывшей жены, библиотекаря с весьма странными взглядами на жизнь, — начинается как остроумный бытописательный роман, но постепенно скатывается в жутковатую и захватывающую фантасмагорию, напоминающую сразу о Гофмане, Булгакове и Дмитрии Горчеве. Отдельного упоминания заслуживает язык романа — головокружительно смешной (подготовьтесь — местами вы будете хохотать вслух) и ни на что не похожий. Словом, в русской литературе появился совершенно новый голос — ясный, чистый и безошибочно узнаваемый. И это, конечно, отличная новость — не каждый год такое случается.
«Большая маленькая ложь»
сценарист Дэвид Э. Келли, режиссер Жан-Марк Валле
В декабре журнал The New York Times выпустил сборник ужастиков, где Николь Кидман появилась в роли одержимой демонами домохозяйки. Почти все проекты актрисы 2017 года так или иначе напоминали о жанре, который сделал ее звездой: психологическом триллере. Это и «Убийство священного оленя», и второй сезон «Вершины озера», и «Роковое искушение», но начался 2017-й с «Большой маленькой лжи» — сериала, который можно смело назвать лучшей драмой года. В маленьком калифорнийском городе, где живут очень богатые американцы, происходит убийство. Но кто убит — непонятно; кто убийцы — тем более. В ролях — не только Кидман, но еще Риз Уизерспун, Александр Скарсгаард, Лора Дерн и Адам Скотт. В режиссерском кресле — канадский мастер интенсивных драм Жан-Марк Валле. Шоураннер — 11-кратный обладатель «Эмми» Дэвид Э. Келли. А автор первоисточника, австралийская писательница Лиана Мориарти, нашла способ превратить мелодраму о жизни красивых людей в триллер, понятный каждому. Продюсер Николь Кидман ухватилась за идею снять по книге сериал — и тем самым придала новый импульс актрисе Николь Кидман.
«Рассказ служанки»
сценарист Брюс Миллер
В 2017 году многие фильмы и сериалы так сильно увлекались публицистикой, что забывали о своих прямых обязанностях — рассказывании истории. Счастливых исключений, сумевших сохранить баланс между гражданским чувством и чувством меры, не так уж много. Лучше всего это удалось «Рассказу служанки» — главной антиутопии года про альтернативную Америку, в которой почти нет детей, а редкие женщины, способные их рожать, обречены быть рабынями в богатых семьях. Несмотря на немыслимый сюжет, этот сериал знает, чего мы боимся, — и знает, как с нами об этом поговорить.
«Отличница»
режиссер Оксана Карас
Возможно, не сильнейший, но милейший мини-сериал 2017 года — детектив «Отличница» Оксаны Карас. Он до обидного незаметно прошел осенью на Первом канале — а между тем, это одна из тех добродушных сказок, которые настраивают на лирический лад не хуже новогодней «Улицы разбитых фонарей» или старенького «Агентства НЛС». Этот сериал — и машина времени, и образец свежего подхода к повествованию: несмотря на декорации послевоенного Ленинграда, все герои — очень современные и крайне обаятельные люди. Да еще и играют их Яна Гладких, Юлия Ауг, Никита Ефремов и Александр Яценко.
АИГЕЛ — 1190
Айгель Гайсина и Илья Барамия выпустили главную пластинку года на русском языке. Дебютный альбом АИГЕЛ полностью посвящен тюрьме и судам — и основан на личной истории Айгель, чей парень отбывал срок за драку. АИГЕЛ — музыкальная версия новостей «Медиазоны», но поэтический талант Гайсиной позволяет рассказывать мрачные бытовые истории невероятно пластичным и свежим языком. Айгель меняет правила в языке, вольно обращается с ударениями и литературной нормой. На альбоме звучит только ее голос, но кажется, что поют как минимум три разных человека; тут есть и танцевальные хиты («Татарин»), и до дрожи пугающие песни («Царапки»), и социальная драма («Ария судьбы»), и признание в любви («Переписка»). В конце 2017-го стало известно, что молодой человек, о котором писала Айгель, вышел по УДО: музыка окончательно смешалась с жизнью.
Скриптонит — Уроборос: Улица 36 / Уроборос: Зеркала
Скриптонит обещал сделать важное музыкальное высказывание в 2017-м, но при этом просил не считать альбом «Праздник на улице 36», вышедший в мае этого года, серьезной работой. Новый релиз неожиданно появился в середине декабря без какой-либо рекламы и анонса; это двойной альбом под названием «Уроборос», и это лучшая работа казахского рэпера. Скриптонит, очевидно, пришел к успеху и превратился в одного из самых интересных русскоязычных музыкантов, но поет он не об успехе, как на «Празднике на улице 36»; «Уроборос» — скорее про бедность, про семью Скриптонита (сразу в нескольких песнях Адиль Жалелов читает про отца и сокрушается, что не может дать ему попробовать тяжелые наркотики) и про бессмысленность славы. Скриптонит по-прежнему читает, как никто в мире; и пусть иногда слова в его песнях разобрать невозможно (как, например, в треке «Внатуре») — это не делает их хуже.
Хаски — Любимые песни (воображаемых) людей
Хаски может вызывать отторжение: у него специфическая читка, неприятные образы в текстах и крайне спорные взгляды. Но нельзя не согласиться, что именно он сейчас точнее всех говорит о России и переживает все, что с ней происходит. «Я не хочу быть красивым, я не хочу быть богатым, я хочу быть автоматом, стреляющим в лица», — эта строчка не только о желании конкретного уроженца Улан-Удэ Дмитрия Кузнецова, она о том, что хочет вся страна. Его хип-хоп идет от отрицания, а не от самоутверждения, от рефлексии, а не от бахвальства. Хаски можно не любить — но послушать хотя бы раз необходимо. Мы уже подробно писали, почему Хаски — новая звезда русской музыки.
St. Vincent — MASSEDUCTION
Выдающаяся гитаристка Энни Кларк записала первый по-настоящему массовый альбом в соавторстве с самым влиятельным продюсером 2017-го Джеком Антоноффым. На «MASSEDUCTION» она по-честному рассказывает о том, что происходит в ее жизни (от расставаний до лечения депрессии), превращая переживания в танцевальные хиты («Pills») и драматические баллады о любви («New York»). Кларк шла к этому альбому долгих десять лет и из сессионной гитаристки только благодаря собственному труду и таланту превратилась в икону моды и рок-звезду, романы которой обсуждает, к ее неудовольствию, желтая пресса.
Four Tet — New Energy
Лондонец Киран Хэбден выпускает альбомы чуть ли не каждый год, но давно он не добирался до таких вершин. По влиянию на современную музыку электронщика Кирана можно сравнить с Burial, Афекс Твином и Джоном Хопкинсом, особенно если учитывать его заслуги по популяризации лондонской андеграундной музыки. На альбоме «New Energy» Хэбден не стал делать клубную музыку, которой увлекся в последние годы, — и записал невероятно красивый альбом; там чувствуется и его любовь к биту, и к задумчивому пост-року.
PlayerUnknownʼs Battlegrounds
Платформы: Windows, Xbox One (не советуем)
Игра, название которой каждый раз приходится копировать из «Википедии», — один из важнейших прорывов 2017 года и один из самых интересных проектов 2018-го (хотя бы потому, что официальный выход игры пришелся на вторую половину декабря). В PUBG игроков ждут всего две карты, очень маленькие шансы на победу, постоянные проблемы с производительностью и серверами, отвратительная версия под Xbox One — и бесконечное количество сценариев, из-за которых в нее можно играть десятки часов. Особенно, если найти напарников.
Star Wars: Battlefront II
Платформы: PlayStation 4, Xbox One, Windows
Самая ожидаемая и самая ненавидимая игра года — это, конечно, продолжение многопользовательского шутера Battlefront II. Она должна была быть идеальной: битвы 20 на 20 во всех эпохах «Звездных войн», бесплатные карты, однопользовательский режим. И все чуть было не испортил скандал вокруг системы «плати, чтобы выиграть», которую в Battlefront II собирались добавить разработчики. Это вызвало страшный гнев геймеров, но они в итоге победили! По крайней мере, пока Battlefront II вышел без внутриигровых покупок, но они могут появиться позже. Если не обращать на все это внимания, то Battlefront II получился отличным шутером, в котором исправлены ошибки предыдущей части: бластеры теперь стреляют как надо, игра достаточно разнообразна, а за возможность самому поучаствовать в последней битве из новой части «Звездных войн» (сразу после просмотра фильма в кинотеатре) можно отдать многое.
Uncharted: Lost Legacy
Платформа: PlayStation 4
В 2016-м одной из лучших игр была Uncharted 4 — последняя часть приключений харизматичного авантюриста Нейтана Дрейка. Продолжение Lost Legacy рассказывает о приключениях Клои Фрейзер, такой же, как и Дрейк, охотницы за сокровищами, и наемницы Надин Росс. Uncharted превращает видеоигры в кино; играть в новую часть куда интереснее, чем смотреть последнего «Индиану Джонса». Формально Lost Legacy — это небольшое дополнение, но на деле игра во многом отличается от Uncharted 4: тут, например, есть эпизод с открытым миром, да и по продолжительности она тянет на отдельный проект. Кроме того, Lost Legacy фантастически красива. А еще это отличный повод пройти на праздниках все предыдущие Uncharted, если вы их пропустили.
Nintendo Switch
Сразу несколько игр из списков лучших проектов года разработаны для новой консоли Nintendo Switch. Это The Legend of Zelda: Breath of The Wild, в которой главному герою Линку дается больше свободы действий, чем когда-либо, и совершенно новый Super Mario Odyssey, иногда больше похожий на GTA. Nintendo придумала очень интересную смесь портативной и домашней консоли, на которой выходят как оригинальные игры японской компании, так и порты какого-нибудь Doom и Skyrim. Nintendo Wii была слишком странной, Wii U — слишком бесполезной, а Switch оказалась и инновационной, и удобной.
Guns of Boom
Платформы: iOS, Android
Странно упоминать рядом с масштабными компьютерными и консольными играми этот мобильный шутер, но он того заслуживает. Guns of Boom предлагает игрокам короткие онлайн-перестрелки от первого лица; главная особенность игры — ваш герой начинает стрелять автоматически, когда вы наводите прицел на врага. Этого достаточно, чтобы выражение «мобильный шутер» перестало причинять боль: в Guns of Boom пальцев как раз хватает на бег, прицеливание и смену оружия.