На этой неделе Международная правозащитная группа «Агора» представила доклад «Россия под наблюдением-2017: как власти выстраивают систему тотального контроля над гражданами». Его соавтор, глава «Агоры» Павел Чиков, рассказал «Новой», как за нами следят…
Все правительства так или иначе следят за своими гражданами, применяя различные технологии. Для этого они создают спецслужбы, наделяют необходимыми полномочиями полицию и пытаются наладить взаимодействие с коммерческими компаниями. Это и операторы связи, и поставщики оборудования, и разработчики софта. Вопрос лишь в том, во имя чего они это делают и каким образом при этом обеспечены права людей на уважение частной жизни. Иными словами, кто будет контролировать контролеров, следить за стражами.
В демократических странах спецслужбы ограничены сильной свободной прессой и развитым гражданским обществом, а также реально независимыми судами, которые в необходимых случаях дают санкцию на вторжение в частную жизнь. В эти суды также можно обратиться с жалобой на спецслужбы, и, скорее всего, человек, чьи права были ограничены незаконно, сможет рассчитывать на восстановление прав и компенсацию от государства.
В России все не так.
Прежде всего деятельность спецслужб, в том числе в сфере слежки, никак не ограничена. Например, суды, которые по закону должны давать разрешение на прослушку, удовлетворяют более 98% таких ходатайств и при этом не имеют абсолютно никакой возможности проконтролировать, насколько добросовестно исполняется такое разрешение. У вас также практически нет шансов доказать в российском суде, что слежка за вами велась незаконно. Возможно, такой иск даже не примут к производству.
Независимых СМИ практически не осталось, а те, что есть, испытывают постоянное давление. Гражданские активисты и НКО сами являются одним из основных объектов слежки. Когда мы писали прошлогодний доклад, концентрировались на политически мотивированной слежке за активистами и оппозицией. По мере работы стало ясно, что этой группой дело не ограничивается.
Похоже, российские власти собирают максимально возможный объем информации обо всех, кто находится в зоне досягаемости. Отпечатки пальцев должны сдавать не менее 25 миллионов человек, и речь не только о преступниках. Моряки, призывники, спасатели, иностранцы, претендующие на получение вида на жительство, российские граждане, получающие загранпаспорт, и т.д.
Только в одной Москве по всему городу установлено почти 130 000 камер видеонаблюдения. Когда вы идете на стадион, ваше лицо наверняка сканирует камера с функцией распознавания лиц. Если вы покупаете билет на межобластной автобус, поезд или самолет, вы должны предъявить удостоверение личности, а властям будут известны не только ваш маршрут и номер рейса, но даже госномер и марка автобуса, а также ваше место в салоне.
С принятием «пакета Яровой» операторы связи и интернет-сервисы должны хранить гигантские объемы информации о пользователях, включая IP-адреса, сведения о родственниках, языках, которыми владеет пользователь, связанных аккаунтах, а также голосовые, текстовые и иные изображения, и даже неотправленные черновики.
Например, решили вы запостить «ВКонтакте» какой-то экстремистский призыв, набрали текст, но потом одумались и публиковать не стали. Но черновик уже отправился куда следует.
А оплачивать расходы по строительству дата-центров, закупке оборудования и программного обеспечения предложено самим сервисам, а следовательно — пользователям. При этом власти, стремясь собирать огромные объемы различной информации о гражданах, абсолютно неспособны обеспечить их безопасность. Отсюда постоянные утечки персональных данных — то автовладельцев, то клиентов пенсионного фонда, то баз данных МВД.
И ведь нет никаких данных, что существующие системы контроля и слежки хоть как-то помогают раскрывать, а тем более предотвращать преступления, бороться с терроризмом.
Например, после убийства Бориса Немцова выяснилось, что видеокамеры на кремлевской стене не работали. Таким образом, власти, предлагая гражданам из своего кармана оплачивать слежку за самими собой, при этом не могут обеспечить ни безопасности личных данных, ни эффективного использования ресурсов для достижения декларируемых целей.
Источник