Про всероссийскую вакханалию с «инвалидным голосованием» на президентских выборах в марте 2012 года написано и сказано было много и до того, как мы с аудитором Витей увлеклись этой историей. Конечно, простое, ясное, хрустально прозрачное вранье власти и всей чуровской избирательной «вертикали» при организации этой общероссийской аферы с выносными урнами, — нормального человека не может не привести в восторг. Правда, это такой, своеобразный вид восторга, надо сказать…
Хотя, в общем ничего неожиданного тут, если вдуматься, нет. Что верно — то верно: чемоданчик для «выносного» голосования – прекрасный инструмент радикального решения внезапно обострившейся для фальсификаторов проблемы вброса. С того момента, как видеокамеры и толпы наблюдателей стали пялиться на урны для голосования и на суетливую беготню чуровского жулья вокруг, — надо было в это дело вносить какие-то рацпредложения. А тут – как удобно: выскочил из помещения, где слишком много лишних глаз и объективов, забежал за угол – и заталкивай в переносную урну резаную бумагу хоть мешками…
Справедливости ради, заметим, что с «надомными» голосованиями разнообразнейшего цирка всегда было немало. Но все-таки на мартовских президентских выборах-2012 именно на этот вид электоральной дури был сделан особенно жирный акцент.
И тут понять масштаб событий помогает простейшее сравнение цифр, опять-таки самого что ни на есть официального центризбиркомовского происхождения. Вот же они – заходи на сайт ЦИКа, да любуйся: берем число «неходячих избирателей», проголосовавших на нынешних президентских выборах, и сравниваем его с таким же показателем на предыдущих, думских. Только и всего. И картина открывается нам как на ладони.
Да, напомним на всякий случай, если кто забыл: времени между выборами декабря и марта прошло ровно три месяца. Девяносто дней.
Вот вам, чтоб долго не рассусоливать, простейшая табличка. Возьмем, скажем, список из первых 25 российских субъектов, лидирующих по показателю «внезапного прироста» таких вот удивительных электоральных инвалидов.
Ловите.
Нравится?
Нет, вы в последнюю колонку смотрите. Сверху вниз ее проглядите всю.
А теперь? Теперь — нравится?
Ну хорошо, давайте отставим в сторону все национальные республики, упомянутые в этом списке. В конце концов, мало ли какие там – в Дагестане ли, в Осетии, в Чечне или в Ингушетии, — нравы и обычаи сложились в отношении экзотической, с точки зрения национальных культурных традиций региона, избирательной процедуры… Может там, согласно законов кавказского гостеприимства, принято водить членов избирательных комиссий по дворам, угощать их, чем бог послал, и развлекать игрой на музыкальных инструментах. Может, там не положено беспокоить уважаемых аксакалов такой ерундой, как хождение по избирательным участкам, — и каждому из них урну с почтением приносят на дом. Кто его знает… Глядя на то, что происходит на Северном Кавказе в последнее десятилетие, как-то странно пытаться наводить там «московские порядки», верно же? Пора уже всем нам привыкнуть, что законодательство Российской Федерации никакого отношения к тамошней действительности не имеет. Так что оставим их в покое…
Но вот скажите мне. Лично вы верите, что в Волгоградской области и Ставропольском крае число инвалидов и прикованных к постели больных, не способных дойти до избирательного участка, увеличилось за три месяца, отделяющие одни выборы от других, — ровно вдвое? Верите или нет?
А в то, что в Тульской и Самарской областях за это время инвалидов стало больше на три четверти? Не на одном конкретном участке, куда, допустим, пролетавший мимо стратегический бомбардировщик нечаянно уронил, предположим, ядерный заряд, — а в целом по областям? Верите или как?
А в 69 процентов прибавки по Ленинградской области – верите? А в 62 «лишних» процента по Московской области?
А в то, что в Питере за 90 дней этих «инвалидов» приросло больше чем в полтора раза?
Нет?
Я тоже не верю.
А вот Чуров – верит.
Хотите посмотреть, как это выглядит «на земле»? Самое интеесное же – увидеть самый нижний, человеческий уровень событий, приглядеться к реальной жизни непосредственно на избирательных участках. Ну – пожалуйста. Опять добро пожаловать на сайт Центризбиркома РФ за официальными сведениями об итогах голосования по конкретным УИКам.
Возьмем теперь… Ну, хотя бы… Кого б выбрать…
А! Давайте вот что. В прошлый раз мы с вами залезали в сонный деревенский угол на Центральном Черноземье. А теперь поедем в края благодатные, живые, многолюдные, солнечные. Можно сказать – благословенные. Вот, например, Ставропольский край. Более того – прямо сам город Ставрополь. Прошу любить и жаловать…
Не пугайтесь этой огромной таблицы. Вам вовсе не нужно ковыряться в каждой ее строчке. Вы ж не аудитор Витя. Относитесь к ней просто как к художественному объекту, как к произведению изобразительного искусства, как фрагменту изящного орнамента. Полюбуйтесь ее цельностью, стройностью и законченностью. Просто пробегите глазами по двум колонкам цифр, выделенных жирным шрифтом.
Особенно по предпоследней колонке справа: там – процент жертв внезапной инвалидной эпидемии, поразившей в период нынешних президентских выборов солнечный город Ставрополь, столицу одноименного края, известнейшую всероссийскую здравницу и одновременно житницу.
А в последней колонке – прирост инвалидов, случившийся в Ставрополе за эти адские 90 дней.
Опять — сверху вниз. Р-раз, р-раз…
Ну как? Здорово, правда?
Заметьте, в этой таблице — не весь город Ставрополь. Это всего только один район города Ставрополя. Но зато это ВСЕ избирательные участки этого района. Еще раз: ЭТО НЕ ВЫБОРКА, ЭТО ВСЕ УЧАСТКИ ПОДРЯД.
А теперь представьте себе, что за каждой из этих цифр предполагается цепочка совершенно конкретных событий, действий, совершенных вполне определенными людьми. У этих людей в каждом отдельном случае есть имена и фамилии, телефоны, адреса, и должности. Имея хотя бы минимальне желание — их легко можно выяснить. И спросить у них: что, правда, так все и было?
Вот вообразите это. Члены УИКа сверились с заранее составленным списком больных и инвалидов, желающих проголосовать дома (такой список должен быть, по закону, составлен участковой комиссией заблаговременно). Отправились по первому из указанных адресов. Пришли. Позвонили в дверь. Объяснили, кто и зачем. Поздоровались. Вошли. Сняли в прихожей ботинки. Прошли в комнату, сели за стол. Достали регистрационную книгу, нашли в ней нужную строчку. Рассказали «пациенту», что к чему. Дали ему расписаться. Вручили бюллетень. Подождали, отвернувшись, пока он поставит галочку. Засунули бюллетень в переносную урну. Собрались. Надели ботинки. Попрощались. Ушли.
И так, предположим, ровно (кстати, да: это тоже забавно — ровно!) 600 раз подряд, как на участке №47 Ленинского района города Ставрополя. За день: с 8 утра до 8 вечера, пока участок открыт. ШЕСТЬСОТ РАЗ.
Или 659 раз подряд, как на участке №20 того же района того же города.
Или хотя бы 377 раз, как на участке №42.
Ну или — совсем уж ерунда – пусть только 144 раза, как на участке №36.
Просто вообразите себе эти 144 визита за день, даже не 659. У вас не хватает воображения? А вот у Чурова, у всех его подчиненных в ЦИКе, у всех сотрудников избирательной комиссии Ставропольского края, у всех чиновников районной, областной и городской администраций, которые с удовлетворением отчитываются за эти чудеса, у всех, перед кем они отчитываются, у всех судей, прокуроров и следователей страны, — вообще у всех, кроме нас с вами, тех, кто это пишет и тех, кто это читает, — воображения хватает. Они спокойно смотрят на эту цифру. И даже не икают при этом.
Более того, эта цифра совершенно их всех удовлетворяет. В ней – свидетельство всенародной поддержки президента нашей страны Владимира Владимировича Путина на выборах, проведенных, как всякому у нас известно, законно, справедливо и без существенных нарушений.
Кстати, хотите я вам откровенно скажу, что лично меня интересует больше всего при взгляде на эту таблицу? Меня интересует, что такое удивительное случилось на трех участках, занявших ПОСЛЕДНИЕ места в этом районном чемпионате по наглому вранью в командном зачете. На этих вот несчастных участках №44, 24 и 43 – там что, просто каким-то чудом честные люди собрались? Они в переносную урну отказались из мешка бюллетени запихивать? Или там какие-то такие несгибаемые наблюдатели попались, которые встали в дверях, как на известной картине В.Е.Маковского «Не пущу!». Эх, пожать бы мужественные руки неизвестным героям…
Может быть, вы думаете, что в Ленинском районе Ставрополя разразилось какое-то адское бедствие? К примеру, неизвестные враги выплеснули в местный водопровод ведро холерных вибрионов, — и поразили население страшной болезнью?
Не похоже. Смотрите на второй – Октябрьский – район того же Ставрополя.
В Ставрополе есть еще и третий район – Промышленный. Но я, если позволите, такую же таблицу его участков здесь приводить не буду. Потому что в ней нет ничего особенно интересного: она такая же точно, как и первые две. В ней ровно тот же ужас. К тому же она очень здоровенная: в Промышленном районе был 61 участок. Из которых на 25, например, доля «инвалидного голосования» превысила 30%. Тридцать, да. Так что вы, если хотите, сами такую таблицу составьте из материалов, вывешенных, как обычно для всеобщего открытого доступа на сайте ЦИК РФ. Только не забудьте выкинуть из таблицы всякие специфические «дополнительные участки», а также участки, открытые в городских больницах и клиниках, — там огромная доля выносного голосования совершенно естественна, поэтому мы с аудитором Витей их аккуратно изымаем и в наших расчетах не учитываем. Участки в наших таблицах – только самые обычные, охватывающие городские улицы и кварталы.
Ну, а если хотите – можете самостоятельно составить такую таблицу для всего Ставропольского края: уже не по участковым комиссиям, а, скажем, по территориальным. Это интересное упражнение для домашнего задания. Очень рекомендую. Этих ТИКов в крае было организовано 37. Из них на 10 «инвалидное голосование» превысило 20%. А вы говорите – бедная, несчастная Тамбовская область. Тут вот всероссийская здравница – со всеми ее Ессентуками, Пятигорсками и прочими Минеральными Водами, — а туда же. Просто повальное бедствие.
Между тем, после публикации первого эпизода нашей леденящей душу истории, мне позвонил корреспондент одной очень крупной зарубежной телекомпании, аккредитованной в России. Понятно же, что отечественные телекомпании этот материал совершенно не интересует. А вот зарубежные – немножко нервничают, глядя на размах эпидемии.
Так вот, корреспондент у меня спрашивает: вы можете нам назвать итоговую цифру — сколько, в результате вашего расследования, обнаружено украденных голосов? А я ему говорю: мы с аудитором Витей ничего не расследуем. Мы всего-навсего обращаем внимание людей на сведения, лежащие совершенно открыто, у всех на виду, и свидетельствующие о совершении массовых фальсификаций, по элементарному признаку их явного противоречия здравому смыслу. Наш аргумент совершенно примитивен: того, что написано в этом официальном отчете — просто-напросто не может быть, и мы все (включая автора отчета) это отлично понимаем, надо только дать себе труд на это взглянуть один раз.
Штука в том, что теперь кто-то должен это расследовать и установить: что в точности произошло, каков истинный масштаб преступления и кто его организатор и исполнитель. Это как если бы на тротуаре лежал труп, мимо него хладнокровно шли прохожие, а мы приставали бы к участковому милиционеру: не хочет ли он поинтересоваться, кто же все-таки этого чувака только что застрелил.
Но никто никакого расследования производить не будет. По меньшей мере до тех пор, пока тысячи людей не пойдут в суды со своими исковыми заявлениями о наличии у них «мотивированного сомнения» по поводу событий, случившихся на этих избирательных участках совершенно у всех на глазах. Закон подавать в суд такие иски позволяет любому российскому избирателю.
Пока это движение «сомневающихся» не станет массовым, не заинтересуется трупом ни участковый, ни прокурор, ни следователь…
А тем временем мы с Витей продолжим. Завтра будет новый эпизод нашей эпопеи. И он будет еще круче первых двух. Не пропустите.
Источник