Давайте сразу отбросим версию о том, что нынешний раунд холодной войны, самый острый с последних лет СССР, был организован кремлевскими правителями, чтобы удержать свою власть. Ибо их власти ничто реально не угрожало в конце 2013 года: болотная оппозиция после недолгого триумфа 2011-2012 гг. окончательно выдохлась, властные элиты были заново выстроены после либеральной медведевской вольницы, экономика тормозила, но не падала. И вообще, холодная война — это даже более серьезный вызов стране, чем оппозиционные митинги, шествия и пикеты.
С точки зрения государственников, холодная война — это война ценностей и война за ценности. Это шанс бескровного прорыва в будущее, обосновав свою систему ценностей и утвердив ее в истории.
Понятно, что такое обоснование и утверждение требует крайнего напряжения всех сил страны. Тут уж или пан, или пропал. Не все страны выходили победителями из ценностных и мировоззренческих конфликтов, опыт СССР или СФРЮ тому порукой.
Но без такой победы — прозябание на вторых ролях, размен первородства на чечевичную похлёбку и вообще, тлен, спад, мрак.
Потому совсем не праздный вопрос: за что сейчас воюет Россия волею Кремля?
Надо сказать, что с ценностями у противника — полный порядок.
Американская система ценностей существует как государственный политический инструмент, у которого есть и объект приложения, и цель. Это и сакрализованная история и культурно-бытовая мифология, и продукция Голливуда и система образования. «Американская мечта» не с неба упала, а была создана усилиями политиков, мыслителей и творцов образов: писателей, художников, поэтов, музыкантов и т.д.
По другую сторону океана, европейская система ценностей — хоть и в жалком виде, но тоже имеется. Есть уже даже и китайская. А российская или русская существует?
Увы, даже самые откровенные имперцы и государственники признают: русской системы ценностей нет ни в каком виде. Ценности Российской Федерации как государства не определены. Есть православные, мусульманские, светские, гуманистические ценности. Есть возрастные и гендерные ценности. Есть сложная мозаика этнических и идеологических ценностей. Есть всё, кроме государственной системы ценностей.
Между прочим, у СССР такая система ценностей была. Утверждение в мире самого прогрессивного, самого справедливого, самого гуманного экономического и политического строя. Где нет эксплуатации человека человеком. Где люди объединены общими взглядами и общей целью. Где все получают по потребностям, вкладываясь по способностям.
Можно спорить, была ли эта система химерой. Но с тем, что это была именно система, поспорить не получится.
Теперь же ничего подобного у России нет. Есть в лучшем случае отрицание ценностей американских. Есть неприятие американского доминирования в мире. Есть смутное понимание, что ему нужно хоть что-то противопоставить хотя бы вблизи собственных границ.
Понимание есть, а вот альтернативной системы — не то, чтобы привлекательной для всех в мире, но хотя бы более-менее внятной и стройной — нет.
Так за что же ведёт напряжённую борьбу нынешняя Россия? За сохранение собственных границ? Так им никто реально не угрожал, и даже НАТО мирно дремало, пока крымская весна не вдохнула жизнь в прежде символический Альянс. За утверждение своей эксклюзивной зоны влияния? Так влияние в сегодняшнем мире обеспечивается как раз тем, насколько соседи и партнёры принимают и разделяют твои ценности, а с ними, как уже было сказано, вполне очевидные пробелы. За компенсацию прежних обид? Но это вообще не уровень государственного мышления.
Конечно, отвечать на эти вопросы неудобно. Конечно, проще заявить, что этот раунд холодной войны нам навязали, на неё нас спровоцировали, в неё нас втянули. Мол, у нас не было выбора. ©
Но такие заявления мало того, что превращают Россию из субъекта мировой политики в её объект, так ещё и противоречат фактам. Ибо на всех этапах развития нынешнего конфликта выбор был. Пусть незавидный, пусть неприятный, но — был. И делался неоднократно — надо полагать, всё же не с кондачка, а в рамках некой системы ценностей Кремля.
Что возвращает нас к исходному вопросу — ради каких ценностей ведёт сейчас упорную, практически экзистенциальную борьбу Россия? И насколько они разделяемы россиянами?
Источник