Почему в образцово-показательном интернате произошла вспышка дизентерии, почему врачи допустили смерть четверых детей и почему нам предлагают не политизировать эту беду, не усматривать в ней системность, а видеть лишь нечто, вроде античного рока.
Этим четырем девочкам было восемь лет, пять, снова пять и четыре года. Что случилось? Они умерли.
Они находились на попечении государства в психоневрологическом интернате, там заразились дизентерией и отмучились. Трое в Черемховской больнице, одна уже после перевода в Иркутскую инфекционку. В России, строящей космодромы и запускающей в космос ракеты, наводящей порядок в Сирии и претендующей на роль если не мировой, то региональной державы, — умирают дети, заболевшие дизентерией. Умирают не в тундре, не в тайге, а в промышленном городе, стоящем на Транссибе и федеральной автомагистрали, в двух часах езды от Иркутска (140 км) и уже в нем самом, крупном региональном центре.
Главный внештатный детский кардиолог минздрава Иркутской области Людмила Брегель сейчас утверждает, что дизентерию вылечили оперативно; к летальному исходу привела активизация патогенной флоры, развившейся в результате лечения антибиотиками. А у этих детей почти нет иммунитета.
«Они за свою жизнь, после того, как от них отказались родители, многократно болели. Детей лечили антибиотиками, это все создало условия патогенной флоры. Она активизировалась после препаратов для лечения дизентерии. <…> Сейчас скажу жестокую вещь. В интернате находятся обездвиженные дети без жизненных навыков, с тяжелейшими пороками развития нервной системы. По медицинскому опыту, их естественный путь — умирать от присоединения вторичной инфекции. Медицина сегодня с трудом справляется с условно патогенной средой. Таких детей трудно лечить». (Цитирую по ИА «Телеинформ»)
Однако понятно: вторичные инфекции не появились бы, если б не дизентерия. Понятно также, что инфекция была занесена в интернат извне: дети из интерната не выходят. (У нас вообще принято говорить не «детей заражают», а «дети заражаются». Но здесь-то явно не тот случай.) И еще понятно, что вторичные инфекции — во многом результат неверного или недостаточного лечения прежде. Ну или качества применяемых в наших больницах антибиотиков, о чем «Новая газета» писала совсем недавно, — так уж получилось, что на второй день инфекционной вспышки в Черемховском интернате.
На недавнем круглом столе глава областного минздрава Олег Ярошенко заявил, что все решения принимались максимально быстро, проблемы закупки лекарств решались по мере необходимости. Министр подчеркнул, что закупались «только оригинальные препараты». Впрочем, участники круглого стола отметили, что дженериков нужных лекарств просто нет. Добавим: речь-то о системной проблеме, а не сиюминутном реагировании, о некачественном или недостаточном лечении прежде, из-за которого, возможно, и случилось нынешнее ЧП. Какие лекарства применялись тогда?
По информации иркутского Роспотребнадзора, администрация интерната некоторое время скрывала случаи заболевания — выявлены факты применения лекарств до обращения в больницу. У большинства госпитализированных выделен возбудитель дизентерии. Но гибель детей — первичные данные эпидемиологов Роспотребнадзора подтверждают слова Брегель — могла быть обусловлена присоединением внутрибольничной инфекции в Черемховской больнице. Дети умирали на шестые-восьмые сутки после поступления и завершения комплекса лечения в условиях стационара. Притом что уже на четвертый день состояние заболевших было стабильным, не вызывавшим опасений.
Десант проверок
Смерти детей из нового, открытого с помпой в этом году Черемховского психоневрологического интерната уже вызвали визит сюда нового президентского полпреда в Сибири Сергея Меняйло и возбуждение пяти уголовных дел. Отстранена от должности директор учреждения Наталья Полатова, обвинение ей предъявлено, мера пресечения будет избрана после ее выписки из больницы, где она находится в связи с ухудшением самочувствия. Помещены под домашний арест еще двое (им предъявлены обвинения): заместитель Полатовой и начальник территориального отдела Роспотребнадзора Иркутской области в Черемховском и Аларском районах. Уволен главврач горбольницы № 1 Николай Ступин, а деятельность ее инфекционного отделения, палат реанимации и интенсивной терапии педиатрического стационара приостановлена.
Областное правительство заявило о полном контроле над обстановкой и направлении в Черемхово лучших специалистов. Еще 14 августа сюда вылетели двое врачей из Москвы. В Черемхове работает множество проверяющих из различных ведомств — правоохранители, Роспотребнадзор, Росздравнадзор, комиссия областного минздрава. Детей меж тем после (или благодаря?) всей этой активности продолжают госпитализировать. 20—21 августа отсюда увезли еще 15 человек. Или это повышенная бдительность, госпитализируют в том числе и «контактников» — кто лежал в одном помещении с заболевшими, или многочисленные проверяющие закрытого учреждения, сами по себе представляющие опасность для почти стерильных детей с нулевым иммунитетом, — спровоцировали новую вспышку инфекции.
Всего госпитализированных с 24 июля и живых — 57. Из них 53 с симптомами кишечной инфекции. Еще четверо с ОРВИ. Через реанимацию успешно прошли 12. О состоянии детей врачи говорят: «Тяжелое». Но оно обусловлено не текущей инфекцией, а их врожденными неврологическими заболеваниями. Тем не менее с 23 августа начата выписка, к моменту, когда передаю эти строки в редакцию (вечер пятницы — Ред.), 33 человека уже перевезены в иркутский детдом № 2 (здесь подготовлены места для 40 новых ребятишек).
Черемховский горсуд тем временем приостановил деятельность интерната на месяц. Тридцать шесть детей-инвалидов, в больницы не попавших, готовят к отправке в Саянский интернат для умственно отсталых детей. Представитель Общественной палаты РФ Елена Тополева-Солдунова заявила о формировании из членов президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, правительственного Совета по вопросам попечительства в соцсфере, общественного совета при Минтруда комиссии, которой предстоит вылететь в Приангарье с проверкой всех детских и взрослых интернатов.
Сейчас заболевшие дети находятся в областной инфекционной больнице (несколько — в ее отделении в Усолье-Сибирском). Состояние главной региональной инфекционки также далеко не только от идеального, но и сколько-нибудь приемлемого: реанимация лишь на 6 коек, переполненные палаты, нет душевых.
|
Местные СМИ и мамы, только что вышедшие со своими детьми из инфекционки, написали, что у детей, привезенных из Черемхова, нет ни одежды, ни памперсов. Иркутяне откликнулись и памперсы привезли. В палатах — в инфекционке! — нет вентиляционных отдушин, только в туалетах. А в санузлах унитаз без кольца, облупившаяся эмалированная ванна с краном, но без душа. Раковины для умывания нет. Губернатор Сергей Левченко уже пообещал больнице экстренный ремонт. |
Кстати. Это не относится к черемховским детям, но ко всем другим, благополучным, попавшим сюда, — о статусе лежащих с детьми мам: их не кормят, еда полагается только детям, есть холодильник, но микроволновки и чайники приносить с собой строжайше запрещено. Нет возможности купить еду где-то на стороне — бокс покидать тоже строжайше запрещено.
Следствие одной реформы
Черемховская драма — во многом следствие оптимизаций и укрупнений. В закрытый интернат собрали лежачих инвалидов с тяжелыми врожденными патологиями (ДЦП, энцефалопатия, гидроцефалия, эпилепсия и т.д.) из коррекционных учреждений всей области. Далее, по версии следствия, должностные лица не обеспечили должный уход за контингентом и допустили массовое заражение острой кишечной инфекцией.
Руководитель управления Росздравнадзора по Иркутской области Наталия Ледяева:
«Медицинская составляющая в Черемховском интернате оставляет желать лучшего. Ставки одного педиатра, который был в очередном отпуске, явно недостаточно. Ставка невролога не была укомплектована — в силу маленькой зарплаты и большой ответственности. Кроме того, во всех таких интернатах должны присутствовать госпитальные эпидемиологи».
В самом Черемхове сейчас отказываются что-то рассказывать: при таком-то вале проверок и информацию приходится искать в косвенных источниках. Вот что говорит в дополнение к Ледяевой руководитель отдела расследований telex.news Арсений Ларин:
«В диспансере по штатному расписанию должно было быть 10 медсестер на 99 детей, которые там содержались. 99 лежачих детей, именно лежачих, которые себя самостоятельно обслуживать не в состоянии. Из 10 медсестер по штату там фактически трудоустроено было 6. И по некоторой информации, за тот промежуток, когда начались все эти проблемы, фактически на рабочих местах присутствовало всего четверо».
|
Четыре сестрички. На почти сотню детей с глубокими органическими поражениями нервной системы, различными пороками развития, часто с сопутствующей тяжелой соматической патологией, иммунодефицитами вследствие врожденных особенностей. |
Неходячих. И это — в примерном, новом, единственном таком в стране интернате, где каждому ребенку обещана была индивидуальная реабилитационная программа…
Вопрос один: почему такие проекты не согласовывают с медиками? Это касается не только штатного расписания.
Вот мнение Брегель (цитирую по ИА «Телеинформ»):
«У меня и коллег большие сомнения, что этих детей где-либо можно собирать в одном месте. Ситуация может повториться. Мне кажется, что их надо отделить — тех, у кого отсутствуют жуткие расстройства и есть зачатки корковой деятельности, — от тех, у кого тяжелые поражения нервной системы. Последние никогда не встанут и не перейдут во взрослый интернат. Продолжительность жизни их очень небольшая. Наверное, их можно располагать не больше, чем один-два-три человека в одном месте. У таких «тяжелых» детей должна быть отдельная палата и индивидуальный пост. Если нам это не по карману, значит, мы будем иметь то, что имеем. Медицина в мире очень дорогая, а у нас в стране она очень дешевая. Есть вещи, которые невозможно обойти одним энтузиазмом».
И еще одно мнение, депутата Госдумы Ивана Грачева:
«С 2012 года, когда о снижении цен на нефть даже и речи не было, примерно в два раза уменьшилось финансирование здравоохранения на федеральном уровне. То же самое произошло и в социальной сфере, и в образовании. Соответственно сегодня вдвое хуже живется во всех этих учреждениях, и число трагедий там будет увеличиваться пропорционально».
Вы имеете право заболеть
Полпред президента России Сергей Меняйло в больнице
Впрочем, все прогнозы и вопросы, ставящие под сомнение наше поступательное движение вперед, как водится, уже объявлены спекуляциями и политикой. Вот что, например, заявил на круглом столе президент Ассоциации инфекционистов и госпитальных эпидемиологов Иркутской области и эксперт региональной Общественной палаты Курбан Аитов (по ИА «Телеинформ»):
«Информация, которая подается через СМИ, в какой-то степени, конечно, ангажирована. Сработал принцип «чем более зловеще, тем лучше». Да, в здравоохранении есть немалые трудности. Не надо думать, что эти дети — будущие полноценные члены общества. Они априори нежизнеспособны. Их родители отказались от них, бросили, а государство занимается такими детьми. Ажиотаж, который подняли в СМИ, имеет политическую подоплеку».
В общем, никаких намеков на системность проблемы быть не должно. Фатум. Рок. И нам предлагают думать не о состоянии российской медицины, а о заведомой обреченности части из нас. Да что там: мы все — до единого — обречены стать нежизнеспособными, кто раньше, кто позже.
Помню, по итогам хакасского ЧП 2008 года, когда тоже за несколько дней умерли четыре ребенка, только прежде здоровых и из благополучных семей (выделенный энтеровирус был опровергнут десантом московских врачей во главе с Геннадием Онищенко, а смерти детей, двое из которых посещали детсад «Елочка», назвали «не связанными между собой»), один врач сказал: «У детей есть право заболеть».
Да, это право наших детей защищено.
Источник