04:07 pm — Заключительные выступления адвокатов
Из сегодняшних выступлений защитников:
15:29 Адвокат Волкова тоже начинает с обращения к адвокату Плевако и переиначивает его знаменитую речь в современный контекст: «Веками Русь хранила свои православные традиции, хранила и оберегала наследие Сергия Радонежского и Тихона. 21 февраля 2012 года три девушки на солее Храма Христа Спасителя за 30 секунд разрушили все…»
15:31 Волкова: «Мне безумно стыдно слушать речь государственного прокурора. Как будто мы не в России 21 века, а в Зазеркалье. Как будто это все рассыплется сейчас, и три девушки-узницы пойдет домой… В каком кодексе прокурор взял термины «кощунство», «святотатство», «вульгарно задранные ноги»… А, это из письма ключаря ХХС, совета муфтиев, Трульского и Лаодекийского собора… »
15:35 «Здание храма принадлежит фонду ХХС. В уставе фонда нет религиозной деятельности. То есть, в ХХС проходят нелегальные религиозные обряды. Верхний храм — это имитация культового сооружения, как бывает иммитация человека. Руки есть, ноги есть, а духа нет…»
15:36 Волкова: «Девушки много месяцев находятся в тюрьме. Они не видят своих семей, своих детей, они не видят свет, их пытают. А что им вменяется? Не того цвета платья, не там стояли, не так молились, слишком быстро и не в ту сторону крестились, повернулись попами к священному гвоздю. И обвалили все устои!..»
15:38 «Следствие изначально действовало так, что если девушки не признают свою вину, то не имеют права задавать вопросы, участвовать в деле. О всех экспертизах нам сообщали сильно после… При этом следствие так и не выяснило, кто монтировал видеоролик, кем он был выложен. А всё следстве прошло по художественному произведению!»
15:41 Волкова: «Нам было отказано в знакомстве с уголовным делом. 7 томов, 13 дисков с видео, 5 носителей с более 1,5 террабайтов информации. Мы посчитали — нам бы потребовалось 90 дней непрерывной работы! А вещдоки подсудимым не предъявлялись вообще никогда! Зачем им знать, в чем их обвиняют? Режим СИЗО не предполагает проноса аппаратуры для воспроизведения видео. Следователь знает, что отправляя девушек в СИЗО, он не даст возможности им ознакомиться с делом — и сделала это. Мне не дали скопировать содержимое компьютеров Алехиной, Самуцевич, Врзилова. При этом суды — и этот суд — утверждают, что с делом мы ознакомились. Мои коллеги Полозов и Фейгин вообще не были допущены в здание к следователю в момент подписания протокола об ознакомлении с делом. Я видела, как следователь подделывал протоколы об ознакомлении с делом девушек…»
15:42 «За все время судебного следствия нам не было придоставлено ни одного конфиденциального свидания с девушками! Даже сейчас. Мы не можем готовиться к делу в зале и спокойно разговаривать, когда рядом конвоир, приставы, собака!»
15:44 Волкова: «За две недели мы стали свидетелями пыток. Им [Обвиняемым — Прим. ред.] не давали спать — процесс шел более чем 10 часов в день. Не обеспечивали горячим питанием. Их унижали. И это найдет оценку в ЕСПЧ. Обвинение переходило на личности адвокатов, оскорбляло нас. Суд не допусткал в зал свидетелей, экспертов, специалистов. Суд занимался обеспечением их недопуска, и этому есть доказательство. Шло системное нарушение норм УПК, мы говорили об этом практически не останавливаясь. Вы считаете происходящее судом? Вы действительно считаете, что это правосудие?»
15:47 Волкова: «Этим процессом именно власть, а не девушки, нанесла сокрушительный удар по РПЦ, по духовным нормам. От этого удара, к моему сожалению, Церковь оправится не скоро. Только серьезное духовное служение сможет затянуть гниющую рану — в лице ее предстоящих и высших чинов, ушедших из нравственности в сторону политики. 90 лет в России не было процесса по богохульству, с 1917 года! Время провернулось вспять!»
15:49 Волкова: «Суд пытается уйти от политики в криминальную сферу, однако девушек судят не за яркие платья и неправильное крестное знамение — их судят за молитву, и молитва это политическая. Этот гвоздь, к которому грешно повернуться спиной, сейчас забит в Конституцию, и она истекает кровью. Церковь превращена в памятник на могиле правосудия, законности и прав человека, которые были глумливо нарушены»…
15:52 Слово берет адвокат Марк Фейгин: «С чего все началось? В период избирательной кампании девушки пришли в храм на одну из политических акций. Не все ее поддержали. Но и юристы, и просто образованные люди с самого начала понимали, что уголовного дела нет. 213-ая статья требует нарушения общественного порядка. Но нарушение не было целью, не было объектом деяния. Зато идеально подходит другая статья — из Закона «О свободе совести и религиозных объединений»…»
15:55 Фейгин: «Хулиганство должно иметь насильственных характер. При этом девушки не проявляли агрессию, не сопротивлялись, когда их сводили с амвона — да, они продолжали выкрикивать, но это речевое действие. Охранниками ЧОП Колокол инструкция исполнена не была — закрыть храм и задержать преступника до приезда правоохранительных органов. Почему? Потому что преступления не было!»
15:57 «Оказывается, мотив можно определить по высказываниям потерпевших. Они все разные. Потанькин вообще сначала заявил, что действия «не задели». Белоглазов мне симпатичен, и те, кто хотел проявить свою гуманность, проявили. Но их отношение не может определять мотив».
16:03 Фейгин: «В феврале ГУП ЦИАТ проводит экспертизу. Экспертизу заказывает следователь Цедов. Эксперты находит только «оскорбление» — ни ненависти, ни вражды. Приходит следователь Ранченков и видит: не вытанцовывается состав статьи 213 ч.2. Давайте новую экспертизу! До ее итога — 16 мая — следователь снова понимает, что с составом не получается. Заряжает третью экспертизу, из своих. Подбирают экспертов, вероятно, близких в Фонду ХХС. Посколько времени мало, ошибаются: приглашают юриста, который не может вообще по закону участвовать в экспертизе, и со связями с адвокатом потерпевших. Подписка о неразглашении подписана 23 мая, хотя должна быть 14, что значит, что материалы могли свободно гулять между посторонними людьми. С самого начала мы пытаемся извлечь экспертизу из дела. Но нет, надо посадить, экспертиза очень необходима…»
16:14 «От них требуют не только извиниться — а они это сделали! Нет, они должны лизать ботинок судьи, унижаться, плакать, дать возможность государству разорвать себя на части. Ничего не изменилось с советских лет: можно рассчитывать на снисхождение, на гуманность, только полностью уничножив свою личность!».
16:15 Фейгин завершает очень эмоционально: «У государства ничего не получилось. Девушки не пошли на сделку со следствием, на сделку с совестью. Они личности, свободные личности! Они бы скорее помогли Иисусу нести крест, чем те, кто их обвиняет. (Прокурору) В них больше христианства чем в вас! И если их осудят, общество никогда не простит этого государству!».
16:16 В зале аплодисменты. Судья: «Мы не в цирке. Прекратить!»
16:18. С места поднялся адвокат Николай Полозов: «Я бы хотел напомнить об «эффекте бабочки». Последствия малого непредсказуемы. Уже, наверное, нет уголка на свете, где не знают о группе Pussy Riot. Знаете, я тоже оскорблен их поступком. Но в этом нет уголовного состава».
16:20 Полозов: «Сейчас Конституция РФ стала буквами на бумажке. Мы приняли ее через большие страдания, через 70 лет Советского союза, через ГУЛАГ, через Великую Отечественную войну и миллионы жертв. Она действет везде, исключений нет. На рынке, на вокзале, в квартире, в мечети и храме, на всей территории от Калиниграда и Владивостока. И на территории ХХС тоже!»
16:22 Полозов: «Статья 13 — об отсутствии единой идеологии. Феминизм — это не ругательство, как некоторые думают, а идеология, абсолютно равная с православием! Статья 14 — о том, что Россия — светское государство. Послушайте, у нас самая большая страна в мире, много народов, много конфессий. Все религии должны быть равноудалены от государства. Иначе нам не выжить!»
16:24 Полозов: «Тут ссылаются на Трульский и Лаодикийский соборы. Но по ст. 15 ч.3 действуют только опубликованные нормы. Где опубликован Трульский собор? Почему мы ссылаемся на древние нормы права? Мы не можеми жить по нормам Хамураппи, потому что там за воровство руки отрубают, а это не соответствует нашим представлениям о гуманизме»
16:27 Полозов: «Статья 19 — о равенстве граждан. Нам тут говорили про «свой монастырь». Хорошо, но Конституция действует и там. Почему мужчинам можно заходить на амвон, а женщине — нет? Это может быть предметом договора между верующими, но не предметом уголовного разбирательства!»
16:29 Полозов: «Статья о недопустимости пыток. Ну, про пытки тут говорили уже. На дыбе их пока не вздергивали. Но время, кажется, идет вспять, и скоро дыбы могут появиться в тихих двориках СИЗО!» Судья вмешивается: «Повернитель к суду!» Полозов: «Я на прокурора смотрю!»
16:32 Полозов дальше аппелирует к Конституции: «28-ая статья — о свободе совести. Их принуждают к принятию религиозных ценностей, религия навязывается. Статья 44 — о свободе творчества. Вот, у них есть панк-группа. Играют там. И тут государство решает: плохо играют! неправильно! И просит реальный срок!»
16:34 «Потерпевшие показали, что в храме в тот момент никто не молился. Все исполняли свои рабочие обязанности, прописанные в трудовом договоре, Истомин иконку зашел купить. Молитву девушки не прервали. Да, потом кто-то деньги не мог считать, и что теперь? Вместо нормального аргументирования у прокурора льется какая-то теологическая вода».
16:39 Полозов: «О храме. Да, он был памятником падшим. Там имена на стенах. Там имя моего предка, военачальника, князя Труцкого Михаила Васильевича. И меня оскорбляет не песня на амвоне — я это прощаю, потому что Христос заповедовал прощать, а не гнать и преследовать. Меня оскорбляет то, что теперь в храме проводятся банкеты и корпоративы. Почему выступление Pussy Riot мы разбираем в суде, а группа «Бони-М», поющая на корпортативе в десяти метрах от алтаря, в суд не привлечена? Ах, они про Путина не пели?»
16:45 Полозов: «Суд пытается исключить из дела политику, но это невозможно. Девушки пели и до ХХС и в ХХС о том, что некоторые российские политики уничтожают нашу страну!»
16:46 Полозов завершает: «Я не буду дальше отвлекать суд перечислением статей Конституции. Их еще много. Хотел сказать еще про две статьи: статья 120 — о независимости судей. И статья 123 — о равноправии сторон и состязательности процесса. Я прошу суд при вынесении приговора руководствоваться ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО Конституцией РФ. И требую полного оправдания!»
А ранее было выступление обвинения…
Дело в Хамовническом суде движется к концу. Только что распинался прокурор:
— В настоящем судебном процессе установлено, что Толоконникова, Алехина и Самуцевич 21 февраля пришли в помещение кафедрального собора, проникли в место для священных обрядов, предназначенное для духовенства РПЦ, и встали на место, предназначенное для чтения техстов Священного Писания…
…Были одеты в неприличное для подобного места платья, оголяющие руки, плечи, маски с прорезями для глаз и рта яркой, кричащей расцветки… Несмотря на попытки удалить их от священного и намоленного места, они вульгарно, вызывающе, цинично перемещались…
Они глубоко оскорбили и унизили чувствоа верующих. Бранные слова, которые они выкрикивали, являлись хулой на Бога Правила поведения определяются православной традицией, духовными обрядами. Нельзя носить яркую одежду, кричать, производить фото- и видеосъемку без благословения Священноначалия… Чтение молитв и текстов Священного писания разрешается только на службах, в особых случаях — с разрешения Священноначалия… Согласно постановлению РПЦ «О богохульстве», богохульство является одним из самых тяжких этических преступлений… Обвиняемые вели себя так дерзко, чтобы максимально причинить боль православным верующим… Они ссылаются, что не видели «Памятку прихожанина». Но эти правила же очевидны…
Они бросают издевательский вызов православному христианству, оказав негативное психоэмоциональное воздействие на группу православных верующих… Глумление над православными традициями, чтимыми обрядами, вековыми традициями, над чувствами граждан, духовно связывающими себя с богом. Они посягнули на равноправие РПЦ, имеющей большое значение для разных наций и народов. Мотив ненависти — очевиден!..
Также они привлекли внимание общественных масс, тем самым расширив охват преступления…
Заявления от обвиняемых о поличическом мотиве акции несостоятельны. В храме не была произнесена фамилия ни одного из политиков. Анализ песни выявил явную искусственность включения в текст выражения «Богородица дева, Путина прогони!», посвященной именно оскорблению чувств православных верующих. Фамилия Путина упомянута, только чтобы создать предпосылку для последующей попытки позиционировать акцию как протест против высших лиц власти…
Действия девушек были продуманы заранее, распределены роли. Была репетиция. На файлах присутствует даже малолетняя дочь Толоконниковой! По месту жительства Толоконниковой изъято ярко-желтое платье, черная и синяя маска для глаз и рта, что признано вещественными доказательствами…
При назначении наказания по ст. 60 суду нужно учесть степень общественной опасности виновных. Относительно степени общественной опасности преступления — примечательно, что и с точки зрения канонов ислама, такие действия недопустимы и требуют публичных извинений. Любой храм несет святость, высокую атмосферу, присутствующие должны эту святость хранить. Подобная вакханалия бросает этому вызов. Это свидетельствует об упадке нравов в обществе. Ключарь храма отмечает схожесть действий девушек с «союзом безбожников» в 20-30 годах, пародирующих крестные ходы и совместные молебны, что споследствии чуть не привело к уничтожению РПЦ…
Мы считаем, что исправление подсудимых возможно только в условиях заключения. Мы просим признать их виновными и назначить следующие наказания. Толоконникова — 3 года в исправительной колонии. Самуцевич просим признать виновной, 3 года исправительной колонии общего режима. Алехина — 3 года с отбыванием наказания в колонии общего режима.
Это было сегодня, а вчера…
14:50 Прокурор заявляет, что вызванный им свидетель — протоирей Михаил Иванович Рязанцев, ключарь ХХС в суд не явился. Показывает справку — ключарь «с 31 июля (второй день процесса — Е.К.) находится в командировке за пределами Москвы», «дата возвращения еще не определена», — сообщает бумага.
14:52 Прокурор просит огласить показания ключаря. Виолетта Волкова: «Мы против. У него была возможность выступить в суде — и будет возможность, когда вернется. Бумага, предоставленная прокурором, не доказывает, что Рязанцев в командировке. Не указан город, срок, не предоставлены ни билеты, ни командировачное удостоверение, ни приказ о командировке. Мы не знаем, за какие далекие пределы Москвы убыл ключарь ХХС. Как далеко. За МКАД? От МКАДа он может доехать. Мы заявляли раньше, что хотим допросить Рязанцева. Обвинение может обеспечить его явку».
14:53 Адвокат Полозов: «Он может дать ценные показания по делу. Ни малейшего доверия нет. Подписана каким-то епископом, подписи Рязанцева — а она необходима — нет. Может, свечница подпишет? Если он является необходимым свидетелем — суд его допросит. Это УПК».
14:55 Адвокат Фейгин: «Он может разъяснить важные вопросы по делу. По памятке поведения прихожанина в храме, где она расположена, канонические вопросы касательно солеи и амвона. Второй день сторона обвинения не может обеспечить свидетелей. С Матильдой Сигизмундовной мы вчера потеряли полдня. А у нас в суде сидит полтора десятка свидетелей, которые ждут допроса!»
14:59 Судья: «Справка оформлена надлежащим образом, ходатайство удовлетворено». Оглашаются показания…
15:19 В суде меж тем цитируют Иоанна Златоуста (зачитывают показания отсутствующего ключаря ХХС): «Но раз у нас зашла теперь речь о хуле, то я хочу просить всех вас об одной услуге, взамен этой речи и рассуждения, — именно, чтобы вы унимали в городе тех, кто богохульствует. Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом; и если обвинят тебя, повлекут в суд, иди. И если судья пред судилищем потребует ответа, смело скажи, что он похулил Царя ангелов, ибо если следует наказывать хулящих земного царя, то гораздо больше оскорбляющих Того (Царя).» Ключарь сравнивает действия девушек с богоборческими кружками, действовавшими в 20-30хх годах: «Они пародировали крестные ходя, и именно с этого начиналось то, что впоследствии чуть не привело к уничтожению Церкви».
15:21 Защита заявляет о вызове свидетелей. Виолета зачитывает: «Бежина Наталья Игоревна, проректор Института журналистики и литературного творчества, для характеристики личности Алехиной». Стороны не возражают, судья удовлетворяет ходатайство. Волкова: «Позовите ее, она на улице». Судья: «Тогда я отказываю в ходатайстве! Только если свидетель в зале суда!». Волкова: «Но ее выгнали из суда приставы!» Ротвейлер, которого держит спецназовец, рвется с поводка. Виолета: «Уймите собаку!» Судья Сырова: «Правильно, собака, молодец!».
15:24 Судья: «Я не распоряжаюсь приставами» Адвокат Толоконниковой Фейгин: «За вашей Мотильдой [свидетель обвинения Мотильда ] мы вчера полдня бегали…» Поднимается Волкова вместе с Бежиной. Волкова: «У меня есть записанные на диктофон слова начальника группы приставов о том, что именно вы, Ваша честь, велели не впускать свидетелей в зал суда». Судья: «Приставы могут говорить, что хотят, они делают свою работу!»…
16:50 Адвокаты заявляют ходатайство о вызове свидетелей: политолог Алексей Навальный, исламский теолог Гейдар Джемаль, доктор исторический наук Ирина Левитина, религиовед Валерий Отставных, профессор культуролог и религиовед Елена Иванова, фотограф Митя Алешковский, филолог и писатель Людмила Улицкая, Мария Баронова, активист Ярослав Никитенко, студента ИЖЛТ Ольга Виноградова, художник и культуролог Анатолий Осмоловский, культуролог Ирина Карацюба, художник Дмитрий Гутов, филолог Елена Волкова, преподаватель Школы фотографии им. Родченко, политолог Вячеслав Данилов, преподаватель факультета философии МГУ Ирина Костикова. Все эти свидетели находятся в зале суда. Пока все, но мы оставляем за собой право заявить еще свидетелей». Толоконникова: «Нам необходимы эти свидетели. Иначе состязательность сторон будет нарушена». Алехина: «По ч.4 ст. 271 вы не имеете права нам отказать. Хочу занести это в протокол».
16:56 Адвокат Павлова: «Эти свидетели заявлялись вами на предварительном следствии?» Фейгин: «Часть 4 статьи 271!». Павлова: «Вот Баронова Мария Николаевна будет характеризоавть личность? Это преподаватель, студент, родственница? Какое она вообще имеет отношения?» Марк Фейгин: «Она знакомая всех троих. И мы хотим ее допросить и по событиям 21 февраля». Павлова: «Она что, очевидец?»
16:58 Судья долго выясняет, кто с кем из подсудимых знаком. Прокурор: «Нам так и не дали четкого пояснения, по каким же фактическим обстоятельствам мы должны их допросить? Я прошу отказать в вызове свидетелей!» Судья (удивленно): «Всех?» Прокурор: «Всех».
17:01 Прокурор: «Сторона обвинения полагает, что вопросы, по которым сторона обвинения собирается докпрашивать специалистов, не относятся к предмету доказывания в данном уголовном деле. Отказать». ..
17:14 Суд удовлетворяет ходатайство только в качестве свидетелей Шульгина — преподавателя по характеристике личности Самуцевич, Костиковой — преподавателя, по характеристике личности Толоконниковой, Виноградову — студентку, по характеристике лисности Алехиной.Судья: «С кого мы начнем суд — с преподавателей или со студентки?» Фейгин (вполголоса): «Чудовищно»…
18:35 Волкова: «Вы нарушили процессуальные нормы. Вы запретили приставам пускать в суд свидетелей. Пристав подтвердил, что в обед был звонок от Вас, и свидетелей вывели из здания суда и больше не впустили. Вы нарушили кодекс профессиональной этики! Уголовно-процессуальный кодекс! Я не могу перечислить все основания, по котором ваш будущий приговор может быть оспорен. Вы не имеете права судить девушек! Я прошу вас быть мудрой и уйти»…
18:46 Отповедь адвоката Полозова: «Это уже шестой отвод. За эти пять дней мы стали свидетелями глубокого правового нигилизма, который поразил российскую судебную систему прямо в Хамовнический суд. Мне сложно поверить, что бывший сотрудник прокуратуры, а теперь — федеральный судья — позволит себе такие нарушения ради развлечения. Атрибуты процесса есть. У нас есть секретарь, у нас есть обвинение… У нас даже пес есть! Но процесс не отвечает Букве и Духу Конституции. Над вашей головой — герб и флаг. Идет поругание символов, поругание Основного Закона, разрушение основ государства — то, что вменяют нашим девушкам. Этот процесс будет иметь гораздо более серьезные последствия, чем то, что его вызвало. Нам не дали вызвать в суд свидетеля, который был в храме, хоторый есть на видеозаписях. При том, что сторона обвинения допрашивала человека, который видел панк-молебен лишь на экране телевизора. В обычных процессах, когда судят убийц, насильников и воров — таких сложностей не возникает».
18:47 Фейгин: «Я сам писал все эти законы. Я был депутатом Государственной Думы. Большего позора, чем этот суд, я никогда не видел. То, что вы сегодня сделали, уже ничего не исправит. Вы дали приказ не впускать свидетелей в здание суда, а потом — вывести из здания тех, кто успел пройти. Ваша ангажированность очевидна. Это не суд, а фарс и балаган. Отвод!»
19:08 Судья удалилась рассматривать очередной отвод самой себе. Журналистов вытолкали из зала, они толпятся на лестнице. Активист Ярослав Никитенко пытается выяснить фамилию пристава, который, расталкивая всех, разбил ему телефон.
19:19 Обратно в зал пускают только прессу. Остальным говорят: «Суд закончил работу!». Активиста Ярослава Никитенко ударили по почкам и поволокли вниз по лестнице…
19:32 Сырова, очевидно, отказала в собственном отводе (мотивировку мы не услышали — спецназ не пускал в зал, увы ). «Сейчас отказывает в ходатайстве защиты о вызове эксперта Маланцевой».
19:33 Девушки просятся в туалет. «Ладно, — говорит Сырова, — Пять минут туда-обратно!»
Источник