20 октября 1986 года в 15 часов 58 минут по московскому времени в аэропорту Куйбышев (а сейчас это Самара, аэропорт «Курумоч») потерпел катастрофу самолет ТУ-134 Грозненского авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации, следовавший по маршруту «Свердловск-Грозный».
Сохранились фотографии этой катастрофы, сделанные начальником испытательной пожарной лаборатории В.В. Фрыгин. Надо понимать, что в советское время все авиакатастрофы были засекречены. На месте аварии тут же появлялись сотрудники КГБ, которые следили, чтобы никто не фотографировал. Одну из двух плёнок В.В.Фрыгину всё-таки удалось спрятать.
Из самолета достают тела погибших
«Спецсообщение. Председателю Совета Министров СССР тов. Рыжкову Н.И. Совершенно секретно
20 октября 1986 года в 15 часов 58 минут по московскому времени в аэропорту Куйбышев потерпел катастрофу самолет ТУ-134 Грозненского авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации, следовавший по маршруту «Свердловск-Грозный». В момент происшествия на борту самолета находилось 85 пассажиров, в том числе 14 детей, и 8 членов экипажа.
Сразу же после аварийной посадки на борту самолета вспыхнул пожар. Аварийно-спасательной службой аэропорта и пожарными подразделениями г. Куйбышева пожар ликвидирован, спасено 16 человек из числа пассажиров и экипажа, остальные спасшиеся покинули горящий самолет самостоятельно или были вынесены экипажем. Непосредственно в момент катастрофы погибло 53 пассажира и 5 членов экипажа, госпитализировано 28 человек. Впоследствии в больницах скончалось еще 11 человек. Для расследования причин катастрофы в аэропорт Куйбышев прибыла правительственная комиссия.
Председатель Куйбышевского облисполкома В.А. Погодин»
20 октября 1986 года погода в Самаре отличная, ветер 2-3 метра в секунду. На посадку заходит самолёт ТУ-134. Но что-то не так… Самолёт заходит на посадку слишком быстро и под слишком острым углом. Самолёт буквально врезается «брюхом» о бетонную полосу, стойки шасси ломаются, его тащит по полосе, затем заносит вправо, выносит на грунт и самолёт переворачивается. Правое крыло оторвалось, а левое сложилось вдвое. Корпус переломился на две части и на раскалённые турбины двигателей из топливных баков хлынул керосин. Начался пожар. Три стюардессы сгорели заживо. Рядом с их каютой хранился кислородный баллон, у которого выбило штуцер и раскалённая струя кислорода ударила прямо в них. От стюардесс остались только фрагменты черепов и берцовых костей.
Вспоминает Сергей Чурилов, в 1986 году замполит роты полка патрульно-постовой службы УВД города Самары:
«Вечером 20 октября я находился на дежурстве в поселке Береза. Неожиданно со стороны аэропорта раздался сильный хлопок, а еще через полминуты затрещала рация: всем свободным машинам срочно прибыть на взлетно-посадочную полосу. Когда мы въехали на территорию аэропорта, увидели переломившийся на две части самолет, его оторванное и горящее крыло. Еще запомнилось, что из разлома в корпусе женщина протягивала ребенка, а из своей кабины выбрался летчик, немного отдышался — и снова полез в самолет. Вытащил кого-то на воздух – и снова внутрь, за пассажирами. Всего он спас несколько человек. Тем временем пожарные потушили все, что горело. А нас, прибывших по тревоге милиционеров, рассредоточили метрах в ста пятидесяти от разбившегося самолета и предупредили: за оцепление не пускать никого, кроме членов правительственной комиссии».
Погрузка трупов
Из самолёта выбежал мужчина в наручниках и отбежав от самолёта остановился. Оказалось, что из Грозного везли рецидивиста. И, хотя условия для побега были идеальными, он не стал убегать, а подождал, когда его заметят милиционеры.
Пять или шесть человек спаслись через люк в хвостовом отсеке, который открыл один из пассажиров. Но этот люк, как потом установила комиссия, стал причиной гибели ещё нескольких пассажиров, так как впереди был разлом через который шёл воздух. Создался эффект «печной тяги». Пламя и дым шли через весь салон, а так как обшивка салона выделяет при горении всякую дрянь, то пассажиры дышали этим и получали отравления
Перевернутый салон самолета
В 16.59 на пульт СВПЧ-8 Красноглинского района Куйбышева от диспетчера пожарной части аэропорта «Курумоч» поступило сообщение: «Нужна ваша помощь, горит самолет в аэропорту».
Они приехали через 20 минут, но огня уже не было. Из Куйбышева приехало 18 единиц спасательной техники. Дело в том, что пламя было подавлено бойцами пожарной и аварийно-спасательой служб аэропорта. Они приехали к нему буквально через полторы минуты после поступления сигнала, собравшись и проехав километровое расстояние, что лучше нормативов. Потом правительственная комиссия 18 раз подряд поднимала подразделения по тревоге, заставляя мчаться к точке пожара и всё время результат был полторы минуты. Комиссия признала, что в 69-ти смертях не было вины пожарных. Они действовали оперативно и профессионально, просто слишком быстро вспыхнул весь самолёт.
Пожар был потушен в 17.44. На место пожара прибыли прибыли начальник управления пожарной охраны полковник А.К. Карпов и штаб пожаротушения УПО, в составе которого находился инженер этой лаборатории, а ныне начальник испытательной пожарной лаборатории В.В. Фрыгин, чьи фотографии мы и видим. Вот что он вспоминает: «Не все могли без содрогания созерцать такую жуткую картину. Многих от вида трупов и тошнотворного запаха горелого мяса сразу выворачивало. При этом в салоне стоял такой удушливый запах от сгоревшей обшивки, что работать можно было только в противогазе. Когда я нырнул в закопченный разлом корпуса, сразу же увидел висящих у меня над головой мертвых людей, пристегнутых ремнями. Ведь самолет-то в ходе падения перевернулся, и все кресла с пассажирами в результате оказались вверх ногами и как бы на потолке. Многие трупы были совсем без одежды, а другие — только без обуви. Все это с них или сорвало потоком воздуха или сгорело в пламени.
Вижу, на ремнях висит девочка и вроде бы шевелится – значит, она еще может оказаться живой. Я ее взял на руки и стал пробираться обратно к выходу. Тут увидел еще одного ребенка в синем комбинезоне, лежащего на полу – то есть на потолке, в тот момент ставшим полом. Там еще был воздух, и, значит, оставался шанс, что малыш выживет. Я уже нагнулся к ребенку, когда сверху прямо на меня стали падать мертвые люди. Двое рухнули прямо на малыша – здоровые такие мужики. Видимо, удерживающие их ремни расплавились, и тела один за другим посыпались на спасателей. Детей я все же вытащил, однако спасти их так и не удалось.
Я не только таскал трупы из самолета, но по долгу службы старался еще сделать как можно больше фотоснимков места происшествия. Я понимал, что они затем очень пригодятся при расследовании причин трагедии. Однако эта уникальная фотопленка чуть было не оказалась уничтоженной. Дело в том, что почти одновременно с нами на место катастрофы прибыли сотрудники КГБ. А в наступившей темноте форма пожарных и кагэбэшников выглядела довольно сходно, и, видимо, поэтому без особых препятствий со стороны сотрудников госбезопасности мне в течение 15-20 минут удалось отщелкать почти целую пленку. Я снял и обгоревший самолет, и висящие на ремнях тела пассажиров, и погрузку трупов в машины.
Но вскоре кагэбэшники спохватились. Делая очередной кадр, я услышал у себя за спиной разговор: «Это что за фотограф тут ходит? На нашего он что-то не похож. Надо выяснить». Я тут же понял: пленку надо спасть. Не мешкая ни минуты, я забежал за машину, быстро перемотал на начало почти полностью отснятую кассету и вынул ее из аппарата. Тут мимо как раз проходил один из знакомых мне бойцов пожарной охраны. Я отдал ему кассету и велел запрятать поглубже во внутренний карман, а вернуть попросил только мне лично и только по прибытии в Куйбышев.
Едва я вставил в аппарат новую пленку и сделал несколько кадров, как ко мне подошли сотрудники КГБ. Они проверили у меня документы, выслушали мои слова о том, что снимки будут нужны для следствия, но потом все-таки заставили открыть фотоаппарат и засветили пленку. Они объяснили, что разрешение на фотосъемку выдано только сотруднику их ведомства, в связи с чем предупредили меня, чтобы я со своим аппаратом около самолета больше не вертелся. Стало быть, если бы я тогда вовремя не сориентировался и не спрятал бы пленку, то снимки разбившегося в 1986 году лайнера сейчас вряд ли бы кто увидел».
Пассажиры и участники тушения вспоминают, что второй пилот ТУ-134 Евгений Жирнов вытащил из самолёта несколько человек. И когда он вытащил через пилотскую кабину женщину, то опустился на землю, сказал, что ему трудно дышать и потерял сознание. Через три дня он умер в Березовской медсанчасти.
Валерий Фрыгин
Так что же стало причиной катастрофы?
«Чёрный ящик» записал все переговоры и вскрылось невероятное. Командир экипажа пилот первого класса Александр Клюев поспорил с другими членами экипажа, что он посадит самолёт вслепую, только по показаниям приборов. Он закрыл все окна металлическими шторками и пошёл на посадку. Но пошёл под слишком крутым углом наклона и с превышенной скоростью. Расчёты показали, что шасси ударились о бетонную полосу с нагрузкой в полтора раза превышающей предел прочности. Сначала, на допросе у следователя Клюев полностью признался в споре, но потом на суде изменил показания, сказав, что перед посадкой произошла утечка топлива и отказал один из двигателей. Но эти его показания не подтвердились материалами дела и технической экспертизой. Суд дал ем у 15 лет лишения свободы. Но после ходатайства Клюева изменил ему срок до 6 лет лишения свободы.
Источник