В 1963 году известный писатель, искусствовед, герой Французского Сопротивления, а по совместительству министр культуры, — Андре Мальро просит своего друга, скромного витебчанина и составителя стихов на идише, а по совместительству одного из самых ярких авангардистов XX века, — Марка Шагала, — расписать плафон Гранд–опера, расположенной во дворце Гарнье, в Париже.
Министр понимал, что обновление необходимо, т.к. Парижская опера в послевоенные годы переживала не самые лучшие времена. А известно, что лучшее (во всяком случае, наиболее эффективное) средство для привлечения внимания аудитории — это скандал, чем Мальро не приминул воспользоваться. Новость о том, что величественное здание с архитектурой 19 века, один из символов Франции, будет расписывать художник русско–еврейского происхождения (а Франция известна своим антисемитизмом), да ещё и такой одиозный, как Шагал (все эти «Прогулки», «Любовники» и прочие летающие люди) вызвала колоссальный общественный резонанс и ожесточенные споры. Но Мальро, несмотря на шквал критики, был неприклонен: Шагал (которому на этот момент было 77 лет) приступил к работе, которая заняла почти год.
Художник разделил плафон на 5 цветных секторов: синий, желтый, красный, зеленый и белый. В каждом из них были изображены сцены из знаменитых произведений («Лебединое озеро», «Дафнис и Хлоя», «Волшебная флейта», «Жизель», «Тристан и Изольда») — в качестве уважения к их авторам, балетным и оперным композиторам. Помимо этого, на плафоне были изображены известные парижские достопримечательности: Эйфелева башня, Триумфальная арка, дворец Конкорд. Примечательно, что художник отказался от отплаты, мотивируя тем, что Франция дала ему гражданство, свободу творчества и оказала честь таким заказом.
Но Шагал не был бы Шагалом, если бы не придумал способ обезопасить себя в случае провала. Он нанёс роспись на гобелены и натянул их на потолок Гранд–Опера, сохраняя тем самым возможность восстановить первоначальный вид плафона.
23 сентября 1964 года проект был открыт для зрителей. На открытии присутствовали более 2000 гостей. Парижский корреспондент New York Times написал: «На этот раз лучшие места в зале находились по центру. Сначала большая хрустальная люстра, висящая в центре потолка, была выключена… весь кордебалет вышел на сцену, после чего в честь Шагала оркестр исполнил “Симфонию Юпитера” Моцарта, любимого композитора Шагала. Во время двух последних тактов люстра зажглась, осветив работу художника во всей красе, под восторженные аплодисменты публики. После этого даже ярые противники среди комиссии замолчали…»
Надо ли говорить, что Мальро оказался прав, и сейчас этот плафон вызывает не меньший интерес у туристов со всего мира, чем само здание Парижской оперы? Более того, пару лет назад швейцарский производитель Vacheron Constantin выпустил лимитированную серию золотых часов с циферблатом, точно воссоздающим роспись Марка Шагала в Гранд–опера.
источник