Вопреки прогнозам либералов и охранителей, даже в социальном государстве большинство бедных россиян предпочло работу, чем сидеть на вэлфере. Доля бедных в России – около 60%, и большинство из них (64%) видят преодоление бедности в создании социального государства. Эти цифры схожи с представлениями немцев и англичан (по 66%). В то, что в России наступит такое время, верит только 22% россиян, а при Путине – лишь 9%.
Темы бедности и социальной справедливости – одни из главных в российском обществе. Тем удивительнее, что ни власть, ни тем более системная и несистемная оппозиция не считают их первоочередными. Блог Толкователя уже писал, что ещё до нынешнего кризиса, в 2011 году, в России насчитывалось 59% бедных (по методике Института социологии РАН), а идеальное государство для подавляющего числа россиян – рыночный социализм.
Одним из основных мифов как власти, так и оппозиции является то, что социальное государство – это не метод для нас, а выплаты «вэлфера» (пособия, достаточного для прожиточного минимума), лишь только развратят россиян. Ещё одно исследование Института социологии РАН, выполненное, в 2013 году (т.е. до начала нынешнего, широкомасштабного кризиса), «Бедность и неравенство в России – 10 лет спустя» (Москва, РАН, 2013), что даже в социальном государстве большинство россиян предпочло бы работу, чем сидеть на вэлфере. При этом подавляющее число и бедных, и небедных, разочаровалось когда-либо дождаться справедливого и социального государства, абсолютно не веря в этом вопросе и в Путина.
Кто такие бедные в России
Сначала посмотрим на новые цифры, показывающие число бедных россиян. По данным Института социологии РАН, в 2013 году лишь 33% россиян, как они отвечали, не имели бедных среди своих родственников, знакомых, соседей, друзей. Т.е. бедных в своём окружении имели 67% россиян.
Сами же россияне определяют для себя черту бедности в 8-10 тыс. рублей на человека (в зависимости от региона) – т.е. в 24-30 тыс. руб. в месяц на семью из трёх человек. Медианный же доход в среднем на одного россиянина составлял около 15 тыс. руб. По этой методике (самооценка бедности, которая, кстати, лишь чуть выше официального прожиточного минимума) в число бедных попадает около 60% россиян (цифры, схожие с данными за 2011 год). К 2016-му же году общее число бедных неизбежно выросло из-за кризиса, наблюдаемого с 2014 года.
Как сами россияне оценивают причины своей бедности?
Посмотрим на оценки значимости различных факторов благополучия бедными и небедными в целом. Существенные отличия наблюдаются только в оценке важности неправовых практик (взятки) и нечистоплотного поведения. Бедность и социальная мобильность (неразборчивость в средствах, нахальство) – не менее половины бедных оценивают эти факторы как важные (51% и 50%), в то время как среди небедных соответствующие показатели равны 42 и 43% соответственно. Если учесть также оценку различных условий как «очень важных», то разница в восприятии факторов успеха бедными и небедными проявится и в отношении роли таких факторов как происхождение из богатой семьи и честолюбие. Бедные выше оценивают значимость происхождения, а небедные – честолюбия (см. таблицу ниже).
Но в целом, как и бедные, так и небедные россияне уверены, что для успеха надо много трудиться и учиться (около 90% согласных), и у них совершенно не наблюдается иждивенческих настроений.
Кроме того, что многим бедным не повезло родиться и жить в депрессивных поселениях и регионах, выйти из бедных и/или неблагополучных семей и не получить достаточного образования, сегодня мы наблюдаем возникновение в их среде новых лимитирующих факторов, среди которых главный – компьютерная грамотность.
Навыками работы на компьютере обладают только 45% бедных, в то время как для остальных россиян этот показатель равен 73%. Кроме того, среди бедного населения 57% не имеет компьютера в доме, в то время как для остальных этот показатель в 2,5 раза ниже – 22%. В течение последних 7 лет компьютер был приобретен 71% небедных и лишь 36% бедных россиян.
Соответственно и в производственной, и в непроизводственной сферах освоение новых навыков и в целом интернет-пространства у бедных происходит менее активно. Так формируется и закрепляется новая форма социального неравенства бедных и небедных, характерная именно для начала XXI века – цифровое неравенство. При этом, раз возникнув, оно начинает, препятствовать социальной мобильности бедных, поскольку навыки в области информационных технологий являются своего рода «входным билетом» на наиболее привлекательные рабочие места.
С другой стороны, уровень владения различными навыками у тех россиян, кто смог за последние годы продемонстрировать примеры восходящей статусной мобильности (на 2 ступени вверх минимум, из 10 ступеней российского общества) сопоставим с аналогичными показателями небедного населения: навыками работы на компьютере владеют 78-82% из них (73% среди небедных), иностранным языком – 13-23% (16% среди небедных), 46-57% умеют водить автомобиль (52% среди небедных). При этом более половины из них, как и среди небедных, пополняли в течение последних трёх лет уровень своих знаний (51-59 и 54% соответственно). Таким образом, в массе своей это люди, которые даже в момент пребывания на нижних ступенях социальной лестницы с точки зрения их человеческого капитала не были похожи на типичных российских бедных, и их неблагополучие имело ситуационный характер.
Как искоренять бедность в России (россияне похожи на немцев и англичан)
В силу того, что большинство бедных страдает от целого ряда неравенств, неудивительно, что две трети (66%) из них считают, что в справедливом обществе различия в уровне жизни людей должны быть небольшими. Впрочем, это отражает и мнение остального населения – 60% небедных также выразили согласие с этим утверждением. Отсюда логично следует и запрос бедного населения к правительству на сокращение избыточных неравенств – 71% бедных считают, что правительство должно принять меры для уменьшения разницы в доходах между людьми.
Среди небедных эта доля составила 63%, а среди населения в целом 64%, что, впрочем, очень близко к показателям по Германии (66%), Великобритании (66%) или Китая (71%), и в этом отношении россияне отнюдь не уникальны и не склонны к уравнительности. Особняком стоит в этом вопросе позиция США, где совсем иная культура и менталитет населения – там доля сторонников точки зрения, что правительство должно принять меры для уменьшения разницы в доходах между людьми составляет всего 33%.
Модель общества, к которой стремятся российские бедные, вовсе не сводится к желанию «всё отнять и поделить» (ещё один миф как среди либералов, так и охранителей – БТ) – она предполагает равные возможности для всех добиваться улучшений своей жизни и допускает существование неравенств, возникших на справедливых, по их оценкам, основаниях.
Наиболее высокую толерантность бедное население проявляет к неравенствам по доходу, если они связаны с большей эффективностью работы – лишь чуть менее двух третей бедных (64% бедных «по доходам» и 65% бедных «по лишениям») согласны с тем, что справедливо, что те, кто работают быстрее и эффективнее, должны получать зарплату выше даже при формально той же должности (несогласие с этим выразили 11% и 9% соответственно). Данный показатель свидетельствует об отношении россиян, в том числе и бедных, к справедливости и её роли в регулировании общественных отношений, главным образом трудовых – эффективность работы оказывается для них важнее, чем формальная иерархия позиций в системе производственных отношений и властный ресурс.
Наконец, практически неприемлемо для бедных россиян неравенство в доступе к медицинским услугам и к образованию. Тот факт, что люди с высокими доходами могут пользоваться медицинскими услугами более высокого качества, считают несправедливым 71% бедных «по доходам» и 69% бедных «по лишениям». Что же касается возможностей людей с высокими доходами дать своим детям лучшее образование, то ощущение несправедливости такой ситуации испытывают 74% бедных «по доходам» и 73% бедных «по лишениям». Для небедных россиян эти доли оказываются заметно ниже, свидетельствуя о более высокой их толерантности к этим неравенствам, но они также превышают половину (52% и 57%, соответственно).
Впрочем, и в вопросе об отношении к правительствам, в доступе к услугам здравоохранения и образования россияне в целом также оказываются неоригинальны. Так, в Германии 13% населения (что несколько меньше, чем в России) сочли неравенства в доступе к медицинским услугам справедливыми, а 72% – несправедливыми, для неравенств в сфере образования эти показатели составили 10% и 75%, соответственно.
Ещё ниже толерантность к неравенствам в доступе к базовым социальным услугам во Франции (3% и 86% по отношению к медицинским услугам и 8% и 74% по отношению к образованию). Для населения России в целом аналогичные доли составили 15% и 56% для медицинских услуг и 16% и 60% для образования. Т.е. число россиян, поддерживающих социальные требования, несмотря на очень высокий процент бедных, даже ниже, чем в Германии и Франции.
«Справедливости и социального государства в России не будет никогда»
Как видно из данных таблицы ниже, в наибольшей степени бедные верят в вероятность того, что в том обществе, в котором будут жить сегодняшние дети, есть возможность реализации принципа свободы – так с определённой долей уверенности считает около половины из них. Что касается остальных принципов справедливого с точки зрения россиян общества, то в осуществление каждого из них верят менее трети бедных. При этом наименее реалистичным в среднесрочной перспективе представляется им реализация такого основополагающего принципа справедливого общества, как равенство возможностей – в его осуществление на практике верят лишь 22-23% бедных россиян.
Высокий уровень пессимизма в отношении этого вопроса связан отнюдь не только с бедственным положением беднейшей части населения. Среди небедного населения также преобладают ощущения того, что следующее поколение не будет жить в обществе, где на практике реализуются лозунги равенства всех перед законом (68% считают это маловероятным или вообще нереальным), справедливости (67%), равенства возможностей (70%). И хотя эти показатели несколько ниже, чем среди бедных, отличия носят лишь количественный, но не качественный характер, и можно говорить о доминировании во всех слоях российского населения мнения о невозможности реализации в России справедливого общества даже в среднесрочной перспективе.
Дополнительным индикатором социального пессимизма, преобладающего как в обществе в целом, так и среди бедных категория граждан, служит тот факт, что улучшение ситуации со справедливостью за время пребывания у власти В.Путина отмечают только 9% россиян, при этом треть населения (32%) считает, что за последнее время ситуация со справедливостью в российском обществе ухудшилась.
Бедные россияне дают качественно схожие, но ещё более негативные оценки: так среди бедных «по доходу», улучшения при Путине отмечают лишь 5%, в то время как 39% говорят об ухудшении ситуации, среди бедных «по лишениям» об улучшении говорят 10%, а об ухудшении – 31%.
Таким образом, говоря о динамике ситуации с неравенствами и их восприятием, приходится констатировать негативные тенденции: снижение толерантности к неравенствам среди населения при одновременном росте пессимизма относительно возможности создать в России справедливое общество и отсутствием каких-либо фиксируемых населением улучшений в этой связи в последнее время.
Источник