Смоктуновский называл его гением, Высоцкий — одним из пяти своих ближайших друзей. А для зрителей он, сыгравший в театре и кино добрую сотню ролей, навечно остался Промокашкой из «Место встречи изменить нельзя» — своим в доску парнем.
Хоть и картину, прославившую его, Иван Сергеевич не смотрел уже очень давно. И терпеть не мог, когда «отсталая часть публики», как он говорил, тыкала в него пальцами со словами: «О, Промокашка!»
Но он все равно был свой. Не похожий на богемных артистов. Настоящий…
Владимир Высоцкий и Станислав Говорухин хотели чтобы Бортник играл Шарапова. Но не сложилось…
Фотопробы Владимира Высоцкого и Ивана Бортника в фильм «Место встречи изменить нельзя»
Говорухин сказал тогда: «Ваня, может Промокашку сыграешь? Там, правда, и текста нет…» В общем, весь текст Иван Бортник придумал сам.
Воровскому жаргону Ивана Бортника не учили ни его папа, литературный редактор, ни мама, доктор филологических наук. «В нашем дворе пересидели практически все, там я всего и насмотрелся, — поясняет актер. — Блатные ходили обязательно в белом кашне, шестиклинке-кепочке, темном плаще или пальто длинном (ныне модные черные долгополые пальто — это возвращение к старому). Финку в карман — и на прогулку в Сокольники». Именно оттуда, из детства и вышел образ Промокашки.
Одна из зрительниц, работавшая в суде, написала как-то Ивану Сергеевичу: «Увидев Вас в картине, я была поражена. В фильме «Место встречи изменить нельзя» сыграло много прекрасных актеров, но видно было, что они играют — хорошо, превосходно… Но Вы не играли. Я много лет работаю в суде, и видела много уголовников… Где Вы нашли эту походку? Манеру одеваться?.. Я понимаю, что над картиной вместе с Вами работали художники, но все это нужно было увидеть и сделать… Вы не были актером, Вы были самым настоящим уголовником…»
Помните сцену ареста банды? Хотите узнать как она снималась? Это есть в воспоминаниях Ивана Сергеевича:
«После спектакля «Павшие и живые» мы с Володей подъехали к месту съемки у Яузских ворот. Это недалеко, минуты две езды. Говорухин стоит мрачный, матерится. Не складывался эпизод: все выходят, бросают молча пистолеты, скучно, серо, однообразно… Станислав мне говорит: «Слушай, я тебя очень прошу, ну придумай что-нибудь». А время уже поджимает. Мы пошли с Володей вниз, в подвал, переодеваться. И тут мне пришла в голову мысль… Это было для всех неожиданностью.
На выходе из подвала я истерически запел блатную песню, стал костерить охранников, пинаться с ними… Ни Говорухин, ни Володя этого не ожидали. От неожиданности Володя даже вдруг потерял серьез, улыбнулся. А я настолько вошел в роль, что плюнул Жеглову в лицо. Он оторопел, утерся… А я уже вовсю попер на них: «Мусора, суки…»
Но еще неадекватнее повели себя охранники. Надо сказать, что Говорухин нашел для этого эпизода настоящих милиционеров тех лет, давно уже вышедших на пенсию. Их переодели в послевоенную форму и привезли на съемку. И что с ними случилось! Они вроде понимают, что я актер, но внезапно произошло что-то такое в их сознании: а вдруг не актер? Вдруг настоящий уголовник? У них, вероятно, перед глазами все смешалось, и они стали меня бить, заламывать руки так, что я просто заорал от боли. И они кричат: «Ах ты, тварь паскудная, да мы тебя сейчас здесь же и задавим!»
В общем, скажу я вам, было страшновато. А зрители, собравшиеся за ограждением съемочной площадки, аплодировали нам. Конечно, все это потом вырезали, потому что в те времена кадры, в которых уголовник плюет в лицо «власти», не могли быть допущены до зрителя. Замминистра МВД Никитин, консультант фильма, сказал: «А это что за персонаж? Уберите. Не то, завтра в каждом дворе будет стоять по Промокашке».
Так же сильно была подрезана сцена в «малине»:
«Там сначала всех за столом показывают, потом каждого в отдельности. Потом бандиты уходят спать — и все. А у меня там еще целая игра была: приставал к пассии Горбатого, лез к ней, звал ее куда-то пьяным мычанием. Но актриса начинала откровенно смеяться, и ничего из этой сцены не получилось»…