Наш корреспондент Владимир Ворсобин обнаружил в России «вечную» трассу, которая без ремонта стоит как новенькая уже больше десяти лет…
КАК УМУДРИЛИСЬ?
Этого просто не может быть. Не может! Я внимательно смотрел вперед, пытаясь найти подвох. Но то, чего не может быть, существовало. Нагло. Невозмутимо. Оно бесшумно и плавно утекало под капот.
— Вы правда напишете о нашей чудесной дороге? — радовался глава района Александр Горбанев. — Я куда ни приеду, о ней рассказываю. Мало кто верит.
Стрелка спидометра подползла к 120.
— Чувствуете? — спросил глава.
— Нет, — хмурюсь.
— Правильно. Машина едет, как влитая. Спрашивается, вот как они умудрились дорогу так сделать?
Стрелка бодро промаршировала мимо 150.
— Наверное, здесь ездят мало, — предполагаю. — Вот она и сохранилась у вас, как в музее.
— По ней и лесовозы едут, и металлолом везут, она ж три области соединяет — трафик будь здоров. Ничего ее не берет. Смех сквозь слезы, — вздыхает грустно глава. — Едем cловно поЕвропе…
200 км/час.
Я вспоминаю разбомбленную лесовозами дорогуПетрозаводск — Суоярви. На такой нахальной скорости мы бы отправились к праотцам сразу и безболезненно.
СТЫК ДВУХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
На горизонте грозно замаячила странная полоса. Дорога вдали вдруг изменилась — она посветлела, покрылась пятнами и стала настоящей, родной. Переход этот зиял четкой, пограничной чертой.
— Сбрасываю до 90, — быстро сказал глава. Сгруппировался. Жестко схватил руль. В прошлом он командовал 611-м летно-истребительным полком. Однажды посадил самолет с отказом обоих двигателей, пару десятков километров планировал до взлетной полосы. А тут, подумаешь, дорога… Линия проскочила под колесами. Удар. Машину мотнуло налево, потом направо.
— Тихо-тихо! — сказали мы хором. И джип, взлетев над кочками, удачно сел и привычно, вперевалочку заковылял по среднерусской дороге, где заплатка на заплатке. И в горизонт, в среднерусскую даль — сотни и сотни раздолбленных километров вперед.
Подходим к стыку двух дорог. Двух цивилизаций. Слева наша, обычная, ежегодно ремонтируемая. Справа — инопланетная, которая не ремонтировалась никогда. Когда она появилась здесь, в маленьком городке Бежецк, почти никто не помнит. Кто ее построил — тоже. Зачем здесь, в безлюдной глубинке, поставили 9-километровый отрезок европейского автобана — не знает никто.
Дороге под Бежецком 11 лет. И как мне рассказали в правительстве Тверской области, ее и правда никогда не ремонтировали.
РУССКИЕ НЕ МОГУТ ЭТО СДЕЛАТЬ?
В водительских форумах это место обросло легендами, которые первым рассказал мне тверской родственник. Будучи отличным водителем, он искренне ненавидит российских дорожников, упрямо пытающихся покалечить его «Фольксваген». И как-то весной, стуча колесами по недавно положенному асфальту, он сказал даже не мне, а так — окружающему пространству:
— Бесполезно. Русские просто не могут это делать.
— Могут. Но не хотят, — говорю. (Я всегда вступаюсь за русских. На всякий случай.)
— Не могут, — качал головой тверской родственник. — В плане дорог у нас руки не оттуда растут. Немцы под Бежецком в начале нулевых специально нам показали, как строить. Приехали, говорят, спецы из Германии в рамках программы благотворительной и показали. В итоге дорога лет пятнадцать стоит без ремонта! А наши что? Научились?
На самом деле дороге под Бежецком 11 лет. И как мне рассказали в правительстве Тверской области, ее и правда никогда не ремонтировали. В местном дорожном фонде признали, дескать, знаем это чудо, как не знать. И, покопавшись в архивах, чиновники все-таки выяснили, кто ее построил. И хотя на водительских форумах утверждается, что дорогу строили то ли немцы, то ли финны, на самом деле…
«НАША ЗЕМЛЯ АСФАЛЬТ НЕ ПРИНИМАЕТ»
— Какие немцы? Россияне! Кац ее построил, — удивился глава Бежецкого района Александр Горбанев. — Приехала петрозаводская фирма с руководителем Валентином Кацом. Я тогда, в 2005-м, авиаполком командовал. Кац, помню, явился в Бежецк и сразу на нашем брате чиновнике споткнулся. Зашел в кабинет к главе района познакомиться и выскочил как ошпаренный (усмехается). И больше к нему ни ногой.
— ?!
Загадочный взмах рукой. Жест, понятный любому русскому.
— Откат?
Выразительная пауза.
— Слава богу, что дорога была первой межобластной категории и к району не относилась, — говорит Горбанев. — Но Кац — уникальный человек (задумывается). Вы же сейчас спросите: в чем секрет этой дороги?
— Обязательно.
— Вот честно — не знаю (хмурится). С одной стороны, я сколько повидал, как строят дороги, например, в Ростовской области, на Ставрополье… Там просто тупо засыпался песок и укатывался. А Кац делал все как-то странно, не по-нашему. У нас бытовало шутливое поверье — земля тверская асфальт не принимает. А тут словно марсиане высадились! Я впервые в жизни увидел, что через каждый слой идет особый материал, а еще — какая-то пленка. По словам местных, фирма вела себя очень странно. Нагнали новую американскую невиданную доселе технику с какими-то передовыми технологиями. А вокруг столько искушений. Старый щебень можно было повыкапывать, но зачем-то привезли свой, новый. Потом завезли дорогую гранитную крошку, хотя менее прочная, щебеночная, на порядок дешевле. Со стоковыми водами была проведена вообще целая спецоперация. Местные дорожники такого не видели никогда — они ж обычно кидают под полотно трубы и все — дешево и сердито. А Кац сделал сначала русла подхода и ухода воды, выпускные и приемные ворота. Труба обкладывалась изолирующими материалами на специальном бетонном основании. Зачем, спросите? — глава района опять вздохнул. — Я тоже тогда думал: что они мудрят?
Мы бродили по обочине «вечной» дороги, существование которой опровергало много официальных строительных теорий, например, «о грузопотоках, убивающих полотно». О страшном русском климате. Да и вообще о бренности всего заасфальтированного… Я вспоминал весеннюю Самару с ручьями, смывающими годовалый асфальт, и радостными дорожниками, снова кладущими его в воду… А Горбанев зачем-то все доказывал мне:
— Зачем русла? Да за одиннадцать лет на дороге одна выбоинка. Одна! Мы все ее знаем. Я уж говорю нашим — заделайте ее, она ж как на ровном стекле царапинка.
«ДА НЕ СЛАБО НАМ, КАК В ЕВРОПЕ, ДЕЛАТЬ!»
Фирма уехала из Бежецка, закончив эти 9 километров, не сойдясь с областью в цене на следующий участок. И городок обречен на вечное соперничество с Кацом.
Положили, к примеру, два года назад дорогу, примыкающую к «девятке». А она, свежая, все равно хуже — машину качает, как пьяного матроса на палубе. Оттого на этих, соперничающих с кацовской, новых трассах маленькие квадратные выемки — пробы для дорожной экспертизы (по словам бежецких чиновников, штука это выгодная — стоимость ее копеечная, зато, имея процент от возможных штрафных санкций к строителям, спецы выискивают малейшие недочеты).
И вроде бы все по ГОСТу, а все равно не то.
Я конечно же, нашел телефонный номер Валентина Каца. Он работает все так же строителем в родном Петрозаводске. Ругает местных коллег за «одноразовые дороги». Говорит, что в его профессии кадровый голод. Система ПТУ, готовившая машинистов катков и асфальтоукладчиков, развалена. Что, кроме совести, дорожникам необходим тщательный контроль. Поэтому где мэр или губернатор слабый, там и дороги негодные. Но на прямой вопрос: почему у русских так плохо с дорогами и есть ли хоть какая-нибудь надежда, вдруг вспылил.
— Хорошие мы, русские, дороги делаем! — воскликнул Кац. — Не хуже европейцев. Да только в экономике все дело. Я в свое время был в Канаде, там, знаете, какие нормативы — основание 50 см бетона, потом сантиметров 40 нижнего слоя и 10 верхнего. А у нас в проектах 20 — 30 см щебенки, 6 см нижнего слоя и 5 верхнего. Все время экономим деньги. А сейчас вообще бюджеты дорожные сократили чуть ли не на треть.
— То есть у вас стало меньше заказов.
— Не-е-ет (смеется), меньше не стало. Государство хочет и рыбку съесть… Они желают и километры получить, и заплатить поменьше. В прошлом году, например, давали 100 миллионов на три километра, а в этом хотят, чтоб построили 10 километров за 70 миллионов. Проектировщики колдуют, в сметах волшебно уменьшается толщина покрытия. Так что если мне дадут заказ с 3 сантиметрами покрытия, никакие кадры меня не спасут — это будет хреновая дорога.
Епископ Бежецкий и Весьегонский Филарет пытается убедить местных жителей, что строить нужно на совесть. На века.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Живем одним днем: там заплатку поставили, здесь залатали…
Из разговора с Кацем тихо выходило, что его 9 «вечных» километров так и останутся памятником, да и вообще вся эта история с «европеизацией» российских дорог походила на лесковского «Левшу». Помните? «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни Бог войны, они стрелять не годятся, — внятно выговорил Левша, перекрестился и умер… Государю так и не сказали».
Но так ли? Вдруг есть в самом русском человеке что-то такое, с хорошими дорогами несовместимое? Перед отъездом из старинного Бежецка зашел в местную церковь. Перед храмом кипела стройка. Церковь блестела свежей краской. Площадь асфальтировала большая бригада рабочих. За ними хмуро наблюдал Филарет, епископ Бежецкий и Весьегонский.
— Есть тут жители, кто говорит: зачем такой дорогой ремонт храма, зачем купола красите, зачем капитальный ремонт площади, бросили бы асфальт и все! — грозно выговаривал мне епископ, словно и я был из тех же смутьянов. — Кричат. Хамят даже. А этот асфальт «брошенный» завтра слезет. Каждый год бросать — себе дороже. Дескать, люди в бедности, а тут роскошь… Думаю, люди привыкли жить так — стояли у храма гнилые сараи с забулдыгами, дело привычное, так исстари жили. Там заплатку поставили, здесь что-то починили… Словно живут люди одним днем. Дескать, и так сойдет.
— И что делать, владыка? — спрашиваю.
— Строить! — грозно сказал Филарет. — На совесть. На века. Как Серафим Саровский канавку зимой копал (Святая канавка Богородицы в Дивеево). Ему говорили, зачем! Дождись весны. А он — «хоть на один аршин, хотя бы на пол-аршина» нужно делать работу. Главное, не останавливаться.
Источник