Полмиллиарда долларов, потраченных на производство и маркетинг. Более трех тысяч человек в команде создателей. Три миллиарда кассовых сборов. Восемь лет в производстве. 17 Оскаров. Проект Питера Джексона «Властелин колец», вышедший в виде грандиозной трилогии в 2001-2003 годах – поистине колоссальных масштабов. Он до сих пор считается одним из самых амбициозных в истории кино, и скорее всего, останется таким навсегда.
Долгий путь к мечте
Когда новозеландец Питер Джексон впервые увидел мультфильм Ральфа Бакши по мотивам одной из величайших книг мира — «Властелин колец» Толкиена – ему было всего 17 лет, но он уже тогда был совершенно уверен, что станет кинорежиссером. Мультфильм так впечатлил юного Питера, что он немедленно купил книгу, и, по его словам, «прочитал ее всю за 12 часов, которые поезд шел от Веллингтона до Окленда».
К моменту начала работы над трилогией режиссер уже снял свою первую голливудскую картину «Страшилы» (1995) – до тех пор его фильмы производились исключительно в его родной Новой Зеландии, на собственной компании Питера Wingnut Films. Но на сей раз финансирование (и очень серьезное!) исходило из США, хотя 95 процентов работы в итоге было выполнено силами новозеландских предприятий Джексона. Отделение по производству реквизита WETA Workshop и студия компьютерных спецэффектов WETA Digital во время работы над трилогией стали одними из лучших компаний в индустрии, обогнав по некоторым своим достижениям даже куда более крупные и заслуженные студии Голливуда!
С самого начала было решено снимать фильм целиком в Новой Зеландии, и создавать все спецэффекты силами местных компаний. И Новая Зеландия справилась с задачей так хорошо, что даже некоторые главы американских студий с неохотой признавали, что нашли чему поучиться у своих новозеландских коллег…
После завершения съемок «Страшил» Питер и его жена и партнер по бизнесу Фрэн Уолш совместно с главой кинокомпании «Miramax» Харви Вайнштайном начали переговоры о приобретении прав на экранизацию книги Толкиена, которыми с начала 70-х владел некто Сол Заентц. Внезапно компания «Universal» предложила Питеру другой проект, который также был в высшей степени интересен для него – «Кинг-Конг». Вайнштайн был в ярости, кроме того, выяснилось, что Сол Заентц не владеет правами на экранизацию другой книги Толкиена – «Хоббит» (о которой с самого начала шла речь в переговорах), и эти права на самом деле принадлежат кинокомпании «United Artists». Положение запутывалось. Весной 1996, когда уже намеревались начать съемки, вопрос с правами на экранизацию так и не был решен. Джексон уже совсем было собрался снимать «Кинг-Конга», как вдруг проекту неожиданно включили «красный свет» из-за «Могучего Джо Янга» — фильма про гигантскую гориллу, который как раз в то время находился в производстве…
В результате Питер вернулся к «Властелину колец», и принялся писать сценарий. Совместно с Фрэн Уолш и Стивеном Синклером, а также с Филиппой Бойенс, Джексон полных два года работал над переработкой книги Толкиена в сюжет для масштабного фильма. Решили снимать две части – для первой сценарий был объемом 147 страниц, для второй – 144. Историю Толкиена слегка видоизменили, чтобы уместить ее целиком в два фильма, и в итоге боссы «Miramax» дали согласие на съемки и утвердили бюджет – 75 миллионов за обе картины. Казалось, ничто не может помешать процессу.
Проблемы начались, когда продюсер Марти Катц отправился в Новую Зеландию, чтобы оценить возможности для съемок в этой стране. Проведя там 4 месяца, он вернулся с неутешительными новостями: стоимость дилогии, по его мнению, должна была составить никак не меньше 150 миллионов, что для довольно скромной кинокомпании было абсолютно неприемлемо. В результате главы студии предложили слить два фильма в один, и дополнительно сократить сценарий.
Ознакомившись с урезанным вариантом от Вайнштайна, Питер Джексон пришел в ужас. Выбросили половину сюжета, половину героев, история стала легковесной, потеряла масштаб и глубину… Вся она от начала до конца была втиснута всего лишь в два часа экранного времени! Питер наотрез отказался снимать этот вариант, в ответ главы «Miramax» объявили, что вся работа над проектом, проделанная к этому моменту (между прочим, стоимостью 15 миллионов долларов), будет выполнена в пользу студии – включая сценарий и декорации, которые уже начали делать мастера из WETA Workshop (в итоге они сделали около 45 тысяч предметов).
Получился негромкий, но все же скандал. Обескураженный Питер немедленно отправился на поиски нового партнера по бизнесу – на проект уже потратили столько денег и сил, что его во что бы то ни стало нужно было воплощать в жизнь. Чего стоили только два года работы над сценарием! В течение месяца Джексон ходил по студиям, показывая всем сценарий и 35-минутный ролик, запечатлевший проделанную работу, и наконец, ему улыбнулась удача в лице Марка Ордески, продюсера кинокомпании «New Line Cinema». Впрочем, скорее, это кинокомпании повезло с Джексоном.
Марк был удивлен тем, что Питер хочет снимать два фильма, в то время как книга разделена на три части. «Почему бы вам не снять трилогию?» — спросил он. И тогда Питер вместе с Фрэн Уолш принялся за новую версию сценария – на сей раз трех фильмов. Практически законченный труд пришлось начинать чуть ли не заново… Лишь к 99-му году, спустя долгих четыре года после завершения работы над «Страшилами», Питер Джексон, наконец, мог приступить к работе над «Властелином колец». Путь к рождению шедевра оказался долог и тернист.
Съемки начались 11 октября 1999 года, и продолжались до 22 декабря 2000, заняв 438 дней. За это время был снят материал для всех трех фильмов одновременно. Это был гигантский труд. Трилогия снималась в 150 различных локациях в природоохранных зонах и на полигонах Новой Зеландии – страны, чья потрясающая природа оказалась самым лучшим фоном для волшебной истории. Студийные съемки производились в Мирамаре и Веллингтоне.
Все работали не покладая рук. Одновременно в разных частях Новой Зеландии трудилось до семи съемочных групп, управляемых ассистентами режиссера, а сам творец легенды Питер Джексон постоянно держал с ними связь при помощи спутниковой коммуникации. У него даже была особая команда специалистов по спутниковой связи! В любой момент времени режиссер должен был точно знать, что происходит со всем проектом в целом.
А проект был колоссальных масштабов. Иногда Питеру удавалось поспать всего 4 часа в сутки. Задача осложнялась еще и удаленностью отдельных съемочных площадок – на некоторые можно было попасть исключительно при помощи вертолетов, потому что дорог там никогда не было. Джексона критиковали за то, что он снимал батальные сцены в национальном парке Тонгариро без публичного обсуждения (после съемок там понадобилось проводить восстановительные работы). Как бы то ни было, работа шла полным ходом, и до конца 2000 года Питеру удалось закончить основные съемки для всех трех картин, точно уложившись в план. После этого в Лондоне начался этап пост-продакшн, который для первой части – «Братство кольца» — занял целый год. В декабре 2001 первый фильм трилогии вышел на экраны, а команда тем временем принялась за работу над «Двумя башнями». Впереди были еще годы напряженного труда…
Актеры
Питер Джексон: «Я бесконечно благодарен актерам, исполнившим свои роли в этих фильмах. Если бы не они, проект мог обернуться катастрофой невиданных масштабов. Кто знает, как все повернулось бы, если бы они не сделали свою работу идеально. Но они справились на отлично, все до единого. Выложились на все сто.»
Шон Эстин для роли Сэма набрал 10 килограммов – по сценарию Сэм пухлый, а в жизни Шон довольно худощавый. Он и Элайя Вуд – американцы, хотя изначально Джексон хотел взять на роль хоббитов исключительно британских актеров. В итоге он попросил британцев Бойда (Мерри) и Монахана (Пиппин) научить Фродо и Сэма британским манерам, чем они и занимались на протяжении съемок. Задачей было заставить хоббитов выглядеть «по-европейски». Между прочим, Доминик Монахан изначально пробовался на роль Фродо!
Главного героя мог сыграть и Джейк Джилленхаал. А на роль эльфийки Арвен режиссер хотел взять Уму Турман, но она как раз забеременела, и не могла принять участие в съемках. В результате на роль эльфийской возлюбленной Арагорна попала Лив Тайлер.
Вигго Мортенсена пригласили в проект уже после того, как начались съемки. Это произошло из-за того, что Питер Джексон понял, что Стюарт Таунсенд, отобранный на роль Арагорна, был слишком молодым для нее – Арагорн должен был быть умудрен опытом, и куда более харизматичен. Поскольку работа над фильмом уже началась, у Джексона были считанные дни, чтобы найти нужного актера. Дэниел Дэй-Льюис отказался от роли, у Расселла Кроу, который сперва с радостью согласился, не было времени из-за текущих проектов. И тогда Питер Джексон позвонил Вигго Мортенсену, который с ним никогда раньше не встречался, не видел его фильмов, и даже не читал «Властелина колец». Режиссер просто предложил ему… немедленно сесть на самолет, и отправиться в Новую Зеландию!
Вигго, возможно, не согласился бы исполнить роль Арагорна, если бы не его 11-летний сын Генри, который не только читал книгу, но был настоящим фанатом вымышленной вселенной Толкиена. Именно Генри убедил Вигго принять участие в проекте, который в итоге оказался самым удачным в карьере актера.
Выступив в роли предводителя Братства Кольца, Вигго поразил всю съемочную группу своими талантами. Он был настоящим джентльменом, потрясающе самоотверженно работал, да при этом еще и оказался всесторонне одаренной личностью – фотографом, художником, поэтом, кроме того – полиглотом (он свободно говорит на испанском и датском, и без труда говорил на эльфийском языке в фильме). Все единодушно признали, что лучше него роль Арагорна не исполнил бы никто.
Согласие Мортенсена на работу в проекте стало огромной удачей для Джексона, Вигго стал настоящим украшением фильма. Чтобы не выходить из роли Арагорна, актер постоянно ходил с мечом даже за пределами съемочной площадки, и периодически им размахивал, так что у него по этому поводу даже были проблемы с новозеландской полицией, принимавшей его за опасного психопата с холодным оружием. Он делал все, чтобы максимально вжиться в роль, и исполнить ее на пределе возможностей.
На роль предводителя эльфов Элронда пробовался знаменитый поп-исполнитель Дэвид Боуи, но потом эту роль отдали Хьюго Уивингу, прославившемуся благодаря образу агента Смита в «Матрице». Несмотря на столь разных персонажей, Хьюго и в роли эльфа выглядел в высшей степени убедительно.
Орландо Блум сперва пробовался на роль Фарамира (досталась в итоге Дэвиду Уэнэму), но с самого начала было очевидно, что у него «очень эльфийская внешность» — первым на это обратил внимание Билли Бойд, игравший хоббита Пиппина. В результате Орландо взяли на одну из центральных ролей – эльфа Леголаса. Блум два месяца учился управляться с луком и стрелами, прежде чем приступить к съемкам, ведь он впервые взял в руки это оружие. Впрочем, по окончании тренировок он производил впечатление лучника экстра-класса, буквально родившегося с луком в руках.
Кристофер Ли, игравший злого волшебника Сарумана, не только мечтал о роли Гэндальфа (доставшейся Иену МакКеллену), но даже был благословлен на нее самим Толкиеном, автором книги, с которым актер был лично знаком и переписывался. Кристофер Ли – большой поклонник творчества Толкиена, он перечитывает «Властелина колец» ежегодно, и хотел попасть в фильм в любой роли. Ли был одним из первых актеров, приглашенных участвовать в проекте, поскольку он настоящий эксперт по книгам Толкиена. Позднее Кристофер даже консультировал художников картины по поводу того, как должен выглядеть тот или иной персонаж! Когда ему в итоге предложили сыграть Сарумана, он согласился не раздумывая… Ли всегда был фаворитом Джексона на роль этого пособника Саурона, хотя обсуждались кандидатуры Тима Карри, Джереми Айронса и Малкольма МакДауэлла.
Интересно, что на роль Гэндальфа, как ни странно, до МакКеллена пробовался Сэм Нил (известный по роли доктора Гранта в «Парке Юрского периода» Спилберга). Этот новозеландский актер уже работал с Джексоном при создании псевдодокументального фильма «Забытое серебро» в 95-м, но в типаж Гэндальфа он явно не вписывается. Иен МакКеллен, в итоге сыгравший доброго волшебника, в отличие от Кристофера Ли, никогда не читал Толкиена, и согласился на съемки в основном благодаря горячему энтузиазму Питера Джексона, который сделал все, чтобы уговорить актера принять участие в фильме. Кстати, роль Гэндальфа предлагали еще и Шону Коннери, но тот отказался.
Энди Серкис, игравший Голлума, оказался для Джексона не меньшей удачей, чем Вигго Мортенсен. Изначально на эту роль искали актера, способного всего лишь озвучить Голлума, поскольку этот персонаж целиком был нарисован на компьютере.
Энди Серкис: «Мне позвонил мой агент, и сказал, что меня приглашают озвучить компьютерного персонажа в фильме, и это займет три недели. Мне это показалось совершенно неинтересным – я актер, я хочу играть, в этом фильме должны быть десятки интересных ролей! Но как только я прочел книгу, я был просто поражен. Да это один из лучших персонажей во всей истории! Я немедленно дал согласие.»
Энди изумительно создал странный голос Голлума – сдавленный и хрипящий. В этом ему помогла… его кошка! То, как она хрипела, отплевывая комки шерсти, подсказало Энди, каким образом нужно озвучить своего персонажа. Прослушивание, на котором он изобразил Голлума в первый раз, потрясло Питера Джексона. По его признанию, это было одно из самых впечатляющих прослушиваний в его жизни. Вместо актера Энди Серкиса он увидел перед собой жуткого Голлума, который просто поразительно соответствовал персонажу из книги. С тех пор Джексон считает Серкиса одним из самых талантливых актеров, с которым ему приходилось работать. Именно игра Энди дала Джексону идею, чтобы Серкис действительно сыграл Голлума на протяжении всего фильма, а не просто его озвучил. Чтобы Серкис оживил характер. И это великолепно сработало – Голлум в фильме играет наравне с остальными, что было бы невозможно, будь он полностью нарисованным в студии, как предполагалось ранее.
В английском дубляже голос Голлума (оригинальный голос Серкиса) впечатляет. Его удалось добиться при помощи специального питья, которое было специально изобретено для Энди, и которое назвали «Сок Голлума». Это была смесь меда, лимона и имбиря, которая помогала Энди снова и снова выворачивать свое горло наизнанку, изображая неестественный голос этого существа. Серкис пил «Сок Голлума» в перерывах между дублями практически постоянно, так что к концу съемочного дня его легкие начинали гореть огнем, но он пошел на это для того, чтобы сыграть как можно лучше. Впрочем, многие актеры шли на жертвы ради того, чтобы фильм получился как можно лучше…
Травмы
Питер Джексон: «Фильм прославился тем, что на нем почти все получили травмы, а кое-кто даже несколько. Люди неизбежно травмируются, тут ничего не поделаешь, особенно если речь идет о проекте таких масштабов, с таким обилием действия, массовками, битвами и трюками. Мы предпринимали все возможные меры предосторожности, но это все равно происходило. К счастью, у нас не было совсем уж тяжелых случаев, но некоторые пострадали достаточно сильно…»
Доминик Монахан (Мерри): «Всем довелось пережить немало ужаснейших минут… Мне тоже досталось. Мы должны были делать сцену, в которой мы бежим к мосту Брендивайн, к парому. Там нужно было пробежать по деревянным мосткам и прыгнуть на отплывающий паром. И во время одной из репетиций мне в ступню вонзилась щепка. Боль была такая, будто в ногу всадили нож. Я так заорал, что репетицию прервали, и все бросились оказывать мне помощь. Когда занозу вытащили (она оказалась очень маленькой), надо мной сильно смеялись, и потом постоянно припоминали мне это, участливо спрашивая, не угодила ли мне заноза куда-нибудь… Это злило меня до безумия. Я эту щепку сохранил на память.»
А во время съемок на кукурузном поле Доминик Монахан страдал от сенной лихорадки. Кстати, при съемках той сцены с паромом Элайя Вуд промахнулся мимо парома, и свалился в воду…
Шон Бин, исполнявший роль Боромира, панически боялся вертолетов. И вот однажды нужно было снимать сцену на горе – и Шон наотрез отказался лететь туда вместе со всеми. Он сказал: «Я заберусь туда пешком». В результате все наблюдали его сверху в облачении Боромира, карабкающимся вверх по крутому склону… У Шона ушло два часа, чтобы забраться наверх, и еще больше – чтобы спуститься, но на вертолете он так и не полетел. В результате этот день обернулся для Шона сущим мучением, он был измотан до предела.
Шон Эстин, игравший Сэма, снимался в эпизоде, в котором он вбегает с берега в воду, и забирается в лодку. Во время одного из дублей он буквально повис на краю лодки, пронзенный острой болью в ноге. Когда Шон вышел на берег, все увидели, что из подошвы его ноги торчит здоровенный кусок стекла. Как ни странно, дно в этом месте было тщательно обследовано перед съемками эпизода! Уму непостижимо откуда там взялось это стекло, но факт остается фактом – Эстин получил опасную травму, заставившую прервать съемки.
Питер немедленно вызвал для Шона вертолет, в котором его отвезли в больницу – нужно было исключить заражение крови. Примечательно, что пилотом оказался профессионал, работавший с легендарным путешественником Жаком-Ивом Кусто. Спустя две недели актер смог вернуться к работе.
Больше всех доставалось самоотверженному Вигго Мортенсену.
В один из дней снимали сцену, в которой Арагорн обнаруживает кучу обгоревших орков, и понимает, что с Пиппином и Мерри случилась беда. По замыслу режиссера, он должен был при этом что есть силы пнуть металлический шлем, лежавший на земле рядом с орками. Вигго пинал этот шлем (сделанный из тяжелого железа) снова и снова, стараясь получить идеальный дубль.
Питер Джексон: «С каждым разом он пинал его убедительнее и убедительнее, и во время пятой попытки, пнув его, он даже закричал в ярости и упал на колени… Это было сильно. После того, как эпизод сняли, выяснилось, что во время этой последней попытки Вигго сломал себе два пальца на ноге, но он не запорол дубль, начав звать на помощь, а превратил свою боль в дополнение к игре. Он остался в образе Арагорна. Этот дубль был лучшим из всех. Момент, когда Вигго сломал себе пальцы, вошел в фильм, и все его видели. Если честно, Вигго просто потряс меня в тот момент. Ни до, ни после у меня не было таких самоотверженных актеров.»
Вигго Мортенсен в образе Арагорна сам исполнял все трюки, и даже настоял на использовании меча из настоящей стали (вместо более легкого алюминиевого, как у всех остальных, или резинового, который использовался в массовке). Неудивительно, что с таким подходом он нередко подвергал себя опасности.
Во время съемок эпизода, в котором Арагорн плывет вниз по горной реке, едва не произошла трагедия. Питер Джексон предлагал сделать сцену с каскадером, но Вигго настоял на личном исполнении. Перед дублем специалисты проверили, куда именно поплывет человек, и вот Вигго в полном облачении погрузился в воду и поплыл.
Трюкачи по нелепой случайности не просчитали, как на плавучесть Вигго повлияет его одежда, меч, сапоги… Они сплавлялись в одном только гидрокостюме. Так что когда Вигго поплыл в одежде, все пошло не по плану: он приплыл совсем не туда, куда предполагалось (к подножию скалы), и там бурлящая вода просто утащила его на дно, где он и оставался несколько мучительных секунд, не в силах подняться на поверхность.
Вигго Мортенсен: «В моих легких не оставалось воздуха. Вода была ледяная, и я чувствовал, что у меня в запасе считанные секунды. В конце концов я оттолкнулся от скалы и очутился на поверхности. Ни разу в жизни мне не было так страшно.»
Вигго еще не раз пришлось пострадать – он, действительно, был более всех склонен к самопожертвованию, и себя не щадил. Так, в сценах боев Мортенсен сражался настолько яростно, что каскадерам, игравшим орков, приходилось обороняться от него не на шутку. В одном из дублей противник ударил Вигго прямо в лицо своим бутафорским мечом, сломав ему передний зуб. Сгоряча Вигго хотел приклеить его на место суперклеем, чтобы не прерывать дорогостоящие съемки, для которых в полной готовности была полностью экипированная массовка, но Джексон настоял на том, чтобы Вигго в экстренном порядке отправился к врачу, и починил зуб как следует. В тот же день, даже не снимая грим и костюм, с мечом в ножнах, Вигго очутился в зубоврачебном кресле, в то время как сотни «орков» отдыхали, устроив вынужденный перерыв. Спустя два часа съемки вовсю продолжались, и сцена битвы при Хельмовой Пади была отснята по плану.
Мортенсен ухитрялся получать травмы даже за пределами съемочной площадки! Так, занимаясь серфингом на новозеландском побережье в перерывах между съемками, он так сильно ударился об воду, что у него распухла половина лица. Скрыть это при помощи грима не представлялось возможным. Тогда Питер Джексон придумал простой выход из положения: он просто… снимал Вигго только с одной стороны! В сцене, где Гимли находит могилу своего родственника, видна только половина лица Арагорна.
Кристофер Ли (Саруман) тоже получил травму не при съемках – он сломал руку, ударившись о дверь в гостинице.
Орландо Блум, игравший эльфа Леголаса, как и Мортенсен, стремился сам выполнять все трюки, и однажды сломал себе ребро. В одном из дублей он упал с лошади, и каскадер, изображавший Гимли, свалился на него сверху. Несмотря на трещину, Орландо уже на следующий день снова был на съемочной площадке, и травма зажила уже в процессе дальнейшей работы.
У Джона Риса-Дэвиса, игравшего Гимли, развилась аллергическая реакция на грим – там, где латекс маски Гимли контактировал с кожей актера, началось такое сильное раздражение, что кожа буквально начинала облезать, а актер почти ничего не видел. Тем не менее, Джон мужественно вытерпел до конца, хотя в процессе практически остался без кожи вокруг глаз. Из-за этой реакции он не мог проводить в гриме больше трех часов подряд, и вынужден был сниматься «через день», чтобы дать коже отдохнуть. Это сильно затрудняло процесс.
Бернарду Хиллу, игравшему короля Теодена, едва не срубил голову с плеч его партнер по бою на мечах. Если бы меч был из остро отточенной стали, попытка увенчалась бы успехом, но к счастью, все мечи были тупые, так что все окончилось небольшим порезом, на который наложили три шва.
Энди Серкис, исполнявший роль Голлума, как и прочие, работал с полной самоотдачей. Для него самой сложной оказалась сцена, в которой Голлум прыгает в ручей, охотясь за рыбой. Дело в том, что когда съемочная группа прибыла к месту съемок, выяснилось, что ночью выпал снег, закрывший толстым слоем все вокруг.
Благодаря десяткам обогревателей и пожарной команде, поливавшей все вокруг водой, снег убрали, но это не сделало воду в ручье теплее. А ведь по сценарию Голлум плескался в воде летом!
Несмотря на утепленный гидрокостюм, Энди вытерпел несколько крайне мучительных минут в ледяном ручье. Дело осложнялось тем, что буквально в нескольких метрах ниже по течению был обрыв с водопадом, так что приходилось еще и следить за тем, чтобы глубоко вошедший в образ Энди не упал с обрыва. Он едва не заработал переохлаждение.
Даже Гэндальф набил себе шишку на лбу в процессе съемок! В сцене, в которой волшебник ударяется лбом о брус в низком жилище Бильбо Бэггинса, актер вполне неожиданно для себя приложился головой о дерево, но не потерял присутствия духа, и спокойно продолжал играть. Этот момент так понравился Джексону, что он включил его в фильм.
Что же касается членов массовки и каскадеров, то их травмам и вовсе не было числа. Во время съемок масштабных батальных эпизодов ни дня не проходило без того, чтобы кто-то не был госпитализирован с перелом, вывихом, растяжением, переохлаждением или тепловым ударом. Тем не менее, все работали с полной самоотдачей.
Даже несмотря на все эти неприятности, свалившиеся на актеров, вся команда единодушно признает, что месяцы, проведенные на съемочной площадке, были одними из самых интересных в их жизни, и что они с радостью бы повторили все это, если бы им представилась такая возможность. Хотя сниматься во «Властелине колец» было совсем не простым делом – особенно для исполнителей центральных ролей.
Съемки
Элайя Вуд (Фродо): «Мой рабочий день начинался в пять часов утра, каждое утро. Иногда в пол-пятого, и тогда начать в пять утра казалось сущим отдыхом.»
Хоббитам нужно было начинать рано, чтобы успеть надеть искусственные ступни на ноги до начала съемок – грим отнимал очень много времени, как минимум полтора часа. Шон Эстин вспоминал, что во время работы над трилогией было как минимум полсотни съемочных дней, когда ноги хоббитов вообще не попадали в кадр – тем не менее, в начале съемочного дня хоббиты аккуратно гримировались начиная с ног!
Ноги смазывали клеем, потом надевали ступни, потом их дополнительно гримировали, пока сох клей, и все это время актерам, игравшим хоббитов, приходилось стоять, поскольку в сидячем положении эти ступни приклеивались неправильно. В результате во время гримирования «хоббиты» Вуд, Эстин, Бойд и Монахан ежедневно неподвижно стояли по полтора часа и более каждый съемочный день.
Поскольку ноги были приклеены, снять их без повреждений было невозможно, поэтому каждая пара ног могла использоваться только один раз. В результате для четырех «главных хоббитов» было сделано в общей сложности 1800 искусственных ступней. То же самое касалось и накладных ушей – их сделали 1600. Кстати, все «ноги» и «уши» после снятия уничтожались, но Доминик Монахан (Мерри) сохранил свой реквизит на память.
Снимая Черные Врата Мордора, Джексон столкнулся с трудностями: по сценарию для неприютных локаций в окрестностях Черной Горы требовалась плоская, безжизненная равнина, что для цветущей, гористой Новой Зеландии казалось нонсенсом. Во всей стране такие места нашлись только на… полигоне новозеландской армии. Рядом постоянно гремели взрывы, над головами съемочной группы пролетала авиация, проводившая учебные бомбардировки, здесь же тренировались артиллеристы…
В первый же день съемочную группу посетили военные, которые проинформировали киношников о том, что в этой местности может быть много неразорвавшихся ракет и снарядов, лежащих в земле. «Не копайте ямы, ничего не пинайте, не пытайтесь разобрать.» Сцены боев снимались буквально на боеприпасах, и каждый день кто-нибудь из актеров спотыкался о хвостовик бомбы, торчащий из земли.
Вигго Мортенсен: «Съемочная площадка была обнесена лентой. Я спрашивал – здесь мы в безопасности? Мне отвечали: нет, но здесь меньше бомб, чем на той стороне … Так мы и снимали фильм, рискуя ежеминутно взлететь на воздух. К счастью, все обошлось. До сих пор не понимаю, как нам вообще разрешили снимать на этом полигоне. Хотя армия в самом начале сняла с себя всю ответственность за возможные несчастные случаи с боеприпасами.»
В фильме присутствовали сцены со множеством скачущих во весь опор всадников. Для фильма нужно было найти всадников с собственными лошадьми – ведь каждый член массовки должен был быть профессионалом, которого лошадь будет слушаться беспрекословно. Только так можно было выполнять указания режиссера должным образом. Итогом стало привлечение в качестве наездников Рохана… женщин! Среди всадников в фильме их в итоге было больше половины, так что каждый съемочный день с ними начинался с массового приклеивания бород. Впрочем, в фильме женщин, облаченных в доспехи и загримированных, невозможно отличить от мужчин, а вот с лошадьми они управлялись мастерски, что и требовалось.
Для съемок Кольца крупным планом использовалось огромное кольцо весом больше трех килограммов — именно его мы видели в эпизоде на заснеженном склоне горы, когда Фродо выронил кольцо, покатившись вниз. Всего было сделано более десятка разнообразных колец разных размеров, и все они попали в кадр. После съемок Джексон подарил Элайе Вуду и Энди Серкису по одному кольцу на память (оба актера были уверены, что у каждого из них – единственный экземпляр).
В фильме многое было сделано в необычном масштабе. Так, для того, чтобы показать контакт Гэндальфа с хоббитами (которые гораздо меньше него), мастера из WETA Workshop смастерили точные копии рук Гэндальфа, которые были вдвое больше нормального размера. Снабженные десятками электромоторов, они двигались точно так же, как настоящие.
Количество и качество костюмов, сшитых для фильма, было уникальным. Одних только костюмов для Фродо потребовалось 64 (!) штуки, и 32 костюма нужно было Арагорну. Некоторые костюмы – например, эльфийские латы – были настоящими произведениями искусства. В каждой кольчуге было по 13 тысяч колец, и на ее создание уходило три дня. Были и кольчуги гораздо более сложные – их делали не из металлических, а из пластиковых колец, чтобы снизить вес. Два человека за два года работы сплели вместе 12 с половиной миллионов колец, сделав четыреста кольчуг! Общее количество костюмов для трилогии составило 19 тысяч – у 40 костюмеров ушло больше двух лет на их создание. Для париков собирали волосы по всему миру.
Перед тем, как снимать сцены, делалась специальная раскадровка – эпизоды рисовались в виде упрощенных анимационных роликов, которые сильно облегчали жизнь съемочной группе во время работы на локации. Питер Джексон при помощи этих роликов имел возможность проработать каждую сцену в деталях, чтобы точно представлять себе, что он хочет получить во время съемок. Ведь когда в кадре сотни людей, ждущих команды «Мотор!», и еще больше персонала за кадром, некогда заниматься экспериментированием.
Также в подготовке к съемкам помогали миниатюрные модели локаций – например, дом Бильбо Бэггинса в Хоббитоне. Все планы и движения большой камеры Питер сперва отработал на миниатюре, при помощи маленьких видеокамер, которые вручную перемещали внутри макета. При этом режиссер мог легко двигать предметы обстановки, создавая нужную композицию за считанные секунды.
Для того, чтобы создать эффект разницы между рослыми людьми и маленькими хоббитами, приходилось идти на разные ухищрения. Так, дом Бильбо был построен в двух экземплярах – большом (в котором снимали Бильбо в исполнении Иена Холма), и маленький (здесь снимали Гэндальфа в исполнении Иена МакКеллена). Интерьеры были идентичны во всем, но один был больше другого примерно в полтора раза. Все до единого предметы были скопированы в полуторном размере в мельчайших подробностях!
Совместив съемки при помощи компьютерных спецэффектов, получили полную иллюзию того, что Бильбо едва достает Гэндальфу до пояса. В реальном мире МакКеллен выше Холма всего на 15 сантиметров. Помимо спецэффектов разницу в росте создавали еще и при помощи «форсированной перспективы», размещая одного актера ближе к камере, чтобы он казался больше (сцена с Гэндальфом и Фродо, едущими в повозке), а также используя помосты и обувь на высокой платформе. Результатом оказалась на редкость убедительная иллюзия маленького роста хоббитов. Впервые в кино применили «динамическую форсированную перспективу», при которой предметы перемещались относительно движущейся камеры таким образом, чтобы иллюзия разницы размеров сохранялась.
В сцене, где Урук-хаи несут на своих спинах Мерри и Пиппина, эта разница в росте была достигнута при помощи увеличенных фигур Урук-хаев – их шлемы и доспехи были сделаны таким образом, чтобы чуть ли не в полтора раза превосходить реальные размеры. Из актеров сделали настоящих великанов, но им было очень и очень непросто управляться со столь массивным и тяжелым обмундированием, да еще и тащить на спинах Билли Бойда и Доминика Монахана. Постоянно требовались долгие перерывы.
Создавая имитацию маленького роста персонажей, особенно тяжело пришлось с Гимли. Дело в том, что Джон Рис-Дэвис, игравший этого низкорослого героя, на самом деле был самым высоким среди всех актеров, игравших членов Братства Кольца! Его рост – 190 см (рост Гимли меньше раза в полтора). Однако при помощи многочисленных ухищрений удалось создать полную иллюзию того, что Гимли – коротышка. Забавно, что на роль гнома, доставшуюся в итоге верзиле Рис-Дэвису, в какой-то момент пробовался Уорвик Дэвис, который является… карликом!
Лив Тайлер, игравшая прекрасную эльфийку Арвен, не могла найти общий язык со своим конем, который все время норовил ее укусить. В результате сцены, в которых Арвен скачет верхом на коне, сняли при помощи искусственного коня, установленного в кузове пикапа. Кстати, так было еще и безопаснее – дрессировщики могли научить лошадей не пугаться шума съемочной площадки, дыма от пиротехники и прочего, но они не могли сымитировать сотни людей, участвовавших в съемочном процессе, поэтому животные иногда вели себя непредсказуемо…
Непредсказуемой бывала и погода, которая как-то раз преподнесла сюрприз, устроив самое настоящее наводнение в результате затяжных дождей. Близлежащие населенные пункты оказались затопленными так, что люди передвигались по их улицам на лодках, но команда Джексона мужественно продолжала снимать одну сцену за другой. Впрочем, им пришлось свернуть работу после того, как… пошел снег! В мгновение ока локация превратилась в нечто, совершенно не соответствующее сценарию, и съемки были отложены.
Декорации частично делались в Веллингтоне, и доставлялись на место съемок, где их собирали окончательно. Была проделана огромная работа: в лесу возвели масштабные высокие строения, изображавшие жилища эльфов, причем конструкции доставляли в чащу леса при помощи вертолетов. При их создании художник пытался представить себе психологию эльфов, относящихся с большим почтением к природе, и стремившихся строить здания вокруг деревьев вместо того, чтобы сносить их бульдозерами.
Для удешевления производства (которое и без того обошлось в колоссальную сумму, далеко вышедшую за первоначальные рамки) широко использовали миниатюры вместо зданий в натуральную величину. Так, арка, под которой скачет Гэндальф на своем пути к Саруману, была всего лишь моделью, размещенной таким образом, чтобы создавалась полная иллюзия того, что она огромных размеров. На самом деле под ней могла пробежать разве что кошка.
Изображение Гэндальфа, скачущего на коне, сняли на фоне синего экрана, после чего совместили две картинки воедино при помощи компьютера. Итог – полная иллюзия настоящей арки. Ее невозможно отличить от реальной постройки, несмотря на то, что ее не существовало на самом деле.
Впечатляющее путешествие по подземельям, в которых Саруман при помощи отвратительных орков создает и вооружает армию Урук-хаев в Изенгарде – заслуга мастеров по созданию миниатюр. Вся локация была сделана в павильоне руками десятков мастеров в сильно уменьшенном виде, ее съемки были при помощи компьютера совмещены со съемками актеров в натуральную величину, в потом добавили многочисленные детали наподобие мельтешащих орков и мириадов черных воронов в воздухе.
Для создания эффекта глубины пространства мастера спецэффектов использовали ровное легкое задымление, которое давало ощущение большого расстояния. Причем для измерения плотности задымления даже использовали специальные приборы, чтобы иметь возможность контролировать плотность дыма и подстраивать его до строго определенного уровня по ходу съемок.
Для съемок многих сцен с хоббитами воспользовались услугами низкорослых дублеров. В гриме и костюмах они были точными копиями Фродо, Сэма, Мерри и Пиппина в исполнении кинозвезд, но их размеры были именно такими, как нужно было по сценарию. Это сильно облегчило производство и удешевило его. В трилогии есть десятки эпизодов, в которых мы видим вовсе не Элайю Вуда, а его маленького двойника ростом чуть больше метра.
Для съемок крупных планов на карликов надевали маски, которые были точными копиями лиц актеров, игравших хоббитов.
Правда, дублеры в этих масках почти ничего не видели, зато сходство было абсолютным.
Даже пони, который нес поклажу хоббитов через горный перевал, был не настоящим! На самом деле это две девушки, надевшие шкуру животного и прицепившие к ногам копыта. Дело в том, что доставка настоящего пони в горы оказалась очень трудным делом, кроме того, неизвестно было, как поведет себя пони в столь непривычном окружении, сможет ли он идти как надо вверх по горному склону по колено в сыпучем снегу… Девушки справились отлично, и этого пони невозможно отличить от настоящего.
Часть эпизода с переходом через горы снималась в студии – со скрупулезно воссозданным снегом из теплоизоляционной пены, искусственными лавинами и ветром от вентиляторов. Полтора десятка ассистентов щедрой рукой швыряли «снег», создавая вполне убедительную имитацию ледяной бури. Между тем на съемочной площадке было 20 градусов тепла.
Копи Мории были сделаны на студии в Веллингтоне. Для большей реалистичности в помещение привезли десятки тонн настоящей земли и камней, и даже устроили настоящее обрушение в сцене, где вход в Морию был завален тоннами породы. Камни, падавшие в кадре, были настоящими, они обрушились с оглушительным грохотом, и создали впечатление абсолютного реализма. Впрочем, все общие планы колоссального подземелья были нарисованы художниками WETA Digital.
Особо трудной задачей было создание сцены битвы с троллем в подземелье. Специалисты WETA Digital показали себя во всей красе: специально для Питера Джексона они создали настоящее виртуальное пространство, в которое режиссер мог попасть при помощи специальных очков. В них Джексон мог оценить положение движущегося тролля в любой момент времени так, как если бы он видел его собственными глазами. Таким образом, режиссер имел возможность сделать сцены максимально реалистичными, словно этот тролль существовал на самом деле. До сих пор такого еще не делали.
Пещерный тролль был сделан при помощи тщательного лазерного сканирования скульптуры, выполненной в мельчайших подробностях. После того, как трехмерная модель была получена, ее оживили при помощи технологии motion capture, при которой виртуальная модель точно повторяла все движения покрытого датчиками человека.
Многие идеи схватки с троллем принадлежат аниматорам WETA Digital – например, отчаянный прыжок Леголаса на плечи тролля.
Но пещерный тролль не был олицетворением зла в «Братстве кольца». Им был Балрог, в схватке с которым едва не погиб Гэндальф. Создание Балрога стало самым сложным в первом фильме трилогии. Как и в случае с троллем, начали со сканирования великолепного макета, выполненного с потрясающим мастерством.
Потом за дело взялись компьютерные аниматоры. Для создания текстуры шкуры чудовища специалисты WETA Digital использовали фотографии шкуры слона, а всего для Балрога потребовалось около 14 тысяч текстур! Дело осложнялось еще и тем, что Балрог светился изнутри и изрыгал огонь, который должен был бросать на него реалистичные отсветы. Результатом кропотливого труда стала самая впечатляющая сцена во всей первой части трилогии.
Первый вариант «Братства кольца» длился добрых четыре с половиной часа. Немалого труда стоило Джексону избавиться от лишней длительности (пришлось вырезать немало сцен, потребовавших в свое время большого труда), но даже в самой сокращенной театральной версии длительность составила почти три часа, а режиссерская версия была немногим меньше четырех часов экранного времени. Полная трилогия длилась 12 с лишним часов — поистине эпический масштаб! Режиссер утверждал, что с вырезанными сценами три фильма заняли бы почти 15 часов просмотра…
Интерес к проекту Джексона во всем мире был просто колоссальным. После того, как в апреле 2001-го Интернете появился трейлер фильма, его за одни только первые сутки просмотрело полтора миллиона человек. Не было никаких сомнений, что это будет хит неимоверных масштабов. Так и произошло. Что до Новой Зеландии – для этой страны фильм вообще стал национальной гордостью. В день премьеры новозеландская столица Веллингтон была переименована в Средиземье!
В США первый фильм оставался в десятке самых кассовых в течение 13 недель, собрав в мировом прокате в общей сложности 870 миллионов долларов. Но даже эта цифра оказалась меньше, чем результаты проката второй и третьей частей – эта последняя перевалила за миллиард, а общие сборы трилогии составили порядка трех миллиардов долларов. Именно заключительная часть – «Возвращение короля» — стала триумфатором церемонии вручения Оскаров 2004 года, получив сразу 11 высших кинонаград, и сравнявшись с классическим «Бен Гуром» и с «Титаником» Джеймса Камерона. А общее количество всевозможных наград далеко перевалило за сотню!
Питер Джексон сохранил декорации Хоббитона. Зачем? Очень просто: он вовсю работает над приквелом под названием «Хоббит» по одноименной книге все того же Толкиена, написанной им до «Властелина колец». Два фильма – «Хоббит: Нежданное путешествие» и «Хоббит: Туда и обратно» повествуют о событиях, предшествовавших показанным в трилогии – молодой Бильбо Бэггинс путешествует вместе с волшебником Гэндальфом и компанией гномов к Одинокой Горе за сокровищами Подгорного Королевства.
Первый фильм выходит в декабре 2012, второй – спустя ровно год. Нет ни малейших сомнений в том, что оба соберут по миллиарду. Когда за дело берется Питер Джексон, иного не стоит и ждать.
Еще фотографии