В конце 30-х – начале 40-х годов по распоряжению руководства НКВД Союза ССР в верховьях рек Момы и Колымы был создан Индигирский воспитательно-трудовой лагерь (Инлаг), в котором так называемые «враги народа» добывали неизвестную руду. Возможно урановую, хотя не исключается, что добывали золото и вольфрам.
«Еще в детстве, – вспоминает Михаил, – я много раз слышал разговоры взрослых о том, что на территории нашего района были расположены лагеря смерти. И когда появилась возможность, мне удалось организовать фотоэкспедицию в эти природно-красивые, но жуткие, по своему содержанию, места».
В пути встречается множество горных рек и озер
Озеро Куолума ночью…
… и днем
Короткий отдых. Самый надежный внедорожник в Якутии – якутская лошадь.
В пути Михаил сотоварищи наткнулся на обломки американского бомбардировщика А-20, который потерпел крушение в 1943 году во время перегона Аляска-Сибирь. Прошло 70 лет, а звезда американская видна четко.
Михаил рассматривал самолет, а их рассматривала бородатая неясыть.
Пейзажи Момского улуса Якутии непередаваемо красивы.
В лесу Михаил наткнулся на рельс.
Боруллуолахский лагерь. Зданий, кроме КПП, не сохранилось.
В Советское время оленеводы растащили на растопку.
Пулеметная вышка отапливалась печками, которые изготавливали из полубочек.
Эту вышку погубило время.
А забор еще простоит…
Лучше гор могут быть только горы.
Чертовски красиво!
Испортилась погода и Михаил с товарищами попросились укрыться к местным оленеводам.
Жизнь.
Олени в непогоду тоже отдыхают.
Ну вот погода и устаканивается.
Пора дальше в путь.
Хребет Черского.
Протяженность горной системы более 1500 км, а наивысшая точка – гора Победа (3003 метра).
Это конечно не Шалбуздаг, на который мне приходилось забираться, но тоже высоко!
Верхом тут никак, лошади надо помогать.
Вот в этой долине еще один лагерь – Сугун.
Здесь как в горном ауле все сделано из камня – гаражи, мастерские, карцер…
Михаил на фоне одного из лагерных строений.
Помещение охранников-конвоиров построено из дерева. Тут сохранилась даже кровать одного из них.
Карцер. Полы и перекрытия бетонированные, а стены из камней. В карцере 5 камер, в которых не было предусмотрено отопление даже зимой. Представьте зимой при -50 по Цельсию… голодные, больные люди умирали как мухи. Печка стояла в коридоре где находились охранники.
«Жуткое место… мы пришли ночью и когда фотографировал камеры, было жутковато и страшно… казалось, я слышал стоны и крики заключенных»,- пишет Михаил в своих путевых заметках.
Единственное окно находится в коридоре.
Все дороги в здесь были построены заключенными. Такие дороги принято называть «Дорога на костях» (Road of bones).
«Даже не верится, что в таком месте режим творил такие ужасы», – отмечает Михаил.
Немые свидетели…
Время как вода…
Впереди еще один лагерь, в котором содержались женщины.
Тогда еще об эти свежие деревянные двери гвозди гнулись.
Снова противоречивые чувства.
Старая кирпичная печь в одном из бараков развалилась.
А это здание не достроили. История сейчас умалчивает почему – либо лагерь закрыли, либо недостаточно строителей выжило.
«Все шахты взорваны изнутри», – говорит Михаил.
И фон в норме
Карцер в женском лагере тоже не отапливался.
Фонарный столб?
Один из КПП.
В бараках жили по 16 человек.
Женщины все-таки… гигиена прежде всего.
Якутию называли тюрьмой без решеток, ссылая сюда революционеров. Позже, во времена Сталина, решетки все-таки появились.
Все. Пора в обратный путь через Большую Момскую наледь (Улахан Тарын).
Наледь лежит круглый год.
Тает, конечно, потихоньку…
… но уж слишком Большая, чтобы растаять целиком.
Так и лежит все лето под солнцем.
Тут и простудиться недалеко.
Лучше пойти ущельем – тут и ветра нет.
И снова немножко отдохнуть.
Полюбоваться видами.
Далеко ушли.
Масштабы…
Ну вот и все!
источник