«Решение принимает губернатор. Мы же доверяем мнению народного избранника? Если кто-то — нет, может уйти. Ничего страшного в этом нет. Никто никого не будет уговаривать. Найдем новых членов комиссии», — так отреагировал вице-губернатор Петербурга Владимир Кириллов, узнав, что четыре члена городской Топонимической комиссии 28 июня ее покинули. Причина — мост через Дудергофский канал, которому все-таки присвоили имя Ахмата Кадырова.
Несмотря на активное и серьезное сопротивление петербуржцев (горожане собрали почти 100 тысяч подписей против этого решения, провели несколько митингов, пикетов и акций протеста), 15 июня губернатор Северной столицы Георгий Полтавченко утвердил такое название. К градоначальнику апеллировали писатель Лев Лурье, режиссер Александр Сокуров, актеры Олег Басилашвили и Лариса Дмитриева — не подействовало. Однако сопротивлялись не только жители города и деятели культуры.
Четверо историков-краеведов, входящих в городскую Топонимическую комиссию — Сергей Басов, Алексей Владимирович, Александр Марголис и Андрей Рыжков — еще 30 мая голосовали против появления моста Кадырова в Петербурге. К их мнению не прислушались (голосование тогда, по информации «Новой газеты», проходило под беспрецедентным административным давлением, независимым членам комиссии предложили альтернативу: голосовать «за» или не приходить вообще).
Полтавченко подписал распоряжение о присвоении переправе имени Героя России Ахмата Кадырова, даже не дождавшись окончания срока общественного обсуждения проекта (по этому поводу 16 июня депутаты петербургского парламента Борис Вишневский и Александр Кобринский направили обращение прокурору города Сергею Литвиненко).
8 июня партия «Яблоко» подала заявку в Горизбирком на проведение общегородского референдума по этому вопросу. Но Горизбирком отказал горожанам в обсуждении имени моста. А затем Законодательное собрание Петербурга отказалось направлять запрос губернатору о причинах сжатых сроков принятия решения о новом топониме и игнорировании просьбы отсрочки и широкого обсуждения вопроса.
В итоге в июне петербургские активисты устроили несколько стихийных акций протеста. У въезда на мост через Дудергофский канал по ночам люди крепили таблички с другими названиями: мост снайпера Идрисова, мост Героев и пр.
А 28 июня из состава городской Топонимической комиссии вышла четверка несогласных. В открытом письме Полтавченко историки—краеведы объяснили почему:
«Основываясь на злободневных политических соображениях, Вы сочли возможным отбросить принципы, — написали авторы градоначальнику. — Вас не остановила беспрецедентная реакция жителей города на это предложение, хотя в свое время (из-за гораздо менее широкой реакции с более широким разбросом мнений) Вы сочли необходимым объявлять мораторий на возвращение исторических названий. Тем самым Вы показали, что историко-культурные обоснования топонимической деятельности не являются для Вас приоритетными. Для нас неприемлемо осуществлять топонимическую деятельность, основанную на удовлетворении сиюминутных потребностей. Форсированное присвоение наименования «мост Ахмата Кадырова» в окружении улиц, названных в честь адмиралов и маршалов Великой Отечественной войны, связанных с Ленинградом, делает невозможным осмысленное рассмотрение любой топонимической инициативы».
В тот же день, комментируя уход из Топонимической комиссии четырех специалистов, известных и уважаемых в городе людей, Владимир Кириллов заявил, что им легко найдут замену: «Губернатор назначит новых членов комиссии. При выборе будем обращать внимание на профильное образование, значимость и наличие заслуг перед городом».
Источник
Сергей Басов, заведующий Научно-методическим отделом РНБ, вице-президент Петербургского библиотечного общества
— Это чисто этический жест. Этика — штука тонкая. Когда я размышлял об этой ситуации, то вспомнил цитату из «Маленького принца»: «Зорко одно лишь сердце: самого главного глазами не увидишь». В этой ситуации для моего сердца наступил предел. Я ведь не поленился — сходил на встречу с главой комитета по культуре Константином Сухенко. Мы с ним побеседовали, он мне книжку подарил, милейший человек, но ощущение — неприятное, подлое. Потом я сходил к вице-губернатору Владимиру Кириллову — тут меня тоже усадили, угостили чашечкой черного кофе, но впечатление было еще хуже. Нет, он не хватал меня костлявой рукой политической необходимости, но пошлые намеки делал. Я даже не вытерпел, говорю: «Скажите прямо!» Он: «Ну что Вы, ну зачем… Нам же никто никаких приказов не дает…» Словом, мой организм воспротивился, как и у моих друзей, и родилось письмо четырех. Понимаете: либо Топонимическая комиссия — политический орган, либо — экспертный. Одно из двух. А то все привыкли жить по указивке губернатора. Все экспертные органы существуют с административной приставкой «при». Но как-то мы устали быть «при». Это манипулирование отвратительно. Мы не хотим работать в качестве придатка административной системы. Если функция Топонимической комиссии такова — прогибаться, то давайте вообще отбросим этот фиговый листок. Я слышал слова Кириллова о нашем уходе: «ничего страшного нет». Более циничной оценки экспертных усилий трудно представить. Значит, нам найдут замену, и, видимо, более лояльную.
Андрей Рыжков, краевед, топонимист, редактор Реестра названий объектов городской среды, соавтор «Большой топонимической энциклопедии Петербурга»
— Мои личные мотивы — не столько даже этические, сколько технические. Принятое губернатором решение лишило возможности меня лично осуществлять реальную топонимическую деятельность. Ведь в процессе обсуждения этого названия мы собирали информацию, изучали документацию, консультировались с экспертами, общались с горожанами, выслушивали мнения. Мы отказались от имени Кадырова, ссылаясь на массу аргументов, совершенно обоснованно. А теперь если мне пишет гражданин и просит увековечить канадского активиста Терри Фокса, отказ ему мне нечем аргументировать. Ни на историко-культурные привязки, ни на топонимику я, получается, ссылаться больше не могу. Все принципы низвергнуты. У нас как у специалистов выбита почва из-под ног. Наша профессиональная деятельность стала невозможной.