Тверское темное: Как выброшенная в начале 2000-х банка из-под пива обернулась 20 годами тюрьмы

Солнечным утром 18 февраля 2015 года тверской водитель-дальнобойщик Борис Гаврилов ремонтировал во дворе своего дома машину жены. Неожиданно ему позвонили из Следственного комитета — следователь сказал, что нужно поговорить, и пообещал зайти. Борис обрадовался: этого звонка он ждал с тех пор, как в ноябре 2014 года его младшего брата Ивана Гаврилова избили полицейские.

У 34-летнего Ивана жизнь не задалась: он был судим, подрабатывал то разнорабочим, то могильщиком. Ранним утром 5 ноября 2014 года Иван шел на работу. В безлюдном месте около старого кладбища в тверском районе Затьмачье он увидел, как мужчина вытаскивает с заднего сиденья машины тело девушки и бросает в колодец теплового коллектора. «Мужчина заметил меня, стал на меня кричать, и я убежал», — рассказывал Иван.

Только вечером, после работы, он решился вернуться к страшному колодцу. Девушка была очевидно мертва, ее кожа посинела, рассказывал Гаврилов; он позвонил в МЧС и полицию. Его доставили в Центральный отдел внутренних дел Твери. Оперативники не поверили рассказу Ивана и начали требовать, чтобы он сознался в убийстве. «Сотрудники полиции начали избивать меня, пристегнутого наручниками к стулу. Наносили удары ногами и руками по телу. После этого они стали одевать мне на голову пакет, не давая мне дышать», — вспоминал пострадавший. По его словам, полицейские, смеясь, называли этот прием «смерть водолаза». Гаврилов не выдержал и согласился. Днем 6 ноября его перевезли в Московский межрайонный следственный отдел Твери, где следователь Эдуард Довмалян записал его признание в убийстве.

Гаврилова вернули обратно в отдел полиции, где, как он рассказывает, продолжили бить. А вечером неожиданно снова отвезли в следственный отдел, где другой следователь — Дмитрий Магомалеев — допросил его уже как свидетеля. Как выяснилось, пока одни оперативники выбивали признания у Гаврилова, другие нашли настоящего убийцу — им оказался молодой человек, из ревности задушивший девушку проводом от телефона.

Однако Ивана не отпустили, а отвезли в суд, который арестовал его на четверо суток (по словам Гаврилова, перед заседанием полицейские заставили его выпить стакан водки). Мобильный у него отобрали. Ночью 11 ноября Гаврилова отпустили из спецприемника; только после этого он смог связаться с родственниками. Врачи в травмпункте зафиксировали у него ушибы грудной клетки и перелом двух ребер. Иван и его брат решили жаловаться на полицейских и подали заявление о преступлении. Рассказ Ивана о пытках записывал все тот же следователь Довмалян.

Решения по этому делу и ждал Борис Гаврилов. Поэтому звонок следователя его не насторожил, а напротив, обрадовал. Он поделился хорошей новостью со своей женой Людмилой Тумановой — и пропал.

Опознание после пресс-конференции

Только вечером Людмила обнаружила мужа в Московском межрайонном следственном отделе. Растерянный, он сидел в коридоре в грязной рабочей спецовке и тельняшке. «Он вот с такими глазами сидит, говорит: «Я ничего не пойму, какое-то изнасилование, о чем речь идет, не знаю»», — вспоминает женщина. Она быстро отыскала Борису адвоката.

«Когда я была с Борисом, он спрашивает адвоката: «А зачем меня сотрудники фотографировали сейчас на телефон?». Адвокат говорит: «Ну все, сейчас будет опознание, и она тебя опознает»», — рассказывает Людмила.

Как выяснилось, 42-летнего Бориса Гаврилова заподозрили в причастности к событиям 2003 года, когда на набережной реки Лазурь изнасиловали двух девушек. Одну из них насильники задушили. Несмотря на то, что с момента преступления прошло 12 лет, выжившая жертва Екатерина Кочеткова легко опознала в Борисе, грузном мужчине с большим пузом, одного из нападавших. На опознании Гаврилов был все в той же спецовке, но без очков, которые он носит с первого класса, отмечает Людмила Туманова: «А у близоруких вы знаете, как лицо без очков меняется? Я бы его не узнала». Более того, по ее словам, перед опознанием Кочеткова видела Гаврилова, когда его под конвоем вели по коридору.

Опознание проводил следователь Дмитрий Магомалеев, который раньше брал показания у Ивана Гаврилова. Именно Магомалеев возобновил приостановленное в 2003 году расследование изнасилования и взялся за дело.

Кочеткова опознала Гаврилова вечером 18 февраля. Но еще перед этим, в полдень, местные сайты сообщили, что полицейские спустя годы раскрыли жестокое убийство и установили троих подозреваемых. Тем же утром новый глава управления МВД по Тверской области Владимир Андреев проводил пресс-конференцию, во время которой отчитался о раскрытии этого преступления.

«В 2014 году улучшилась статистика по раскрываемости преступлений. В прошлом году полицейские раскрыли более 400 преступлений прошлых лет, из них 8 убийств. К примеру, установлены лица, которые почти 12 лет назад 18 апреля изнасиловали и убили на набережной реки Лазури девушку. Три молодых человека все это время находились в розыске. Спустя годы их нашли», — приводил слова Андреева портал Tvernews.Ru.

В протоколе опознания Бориса Гаврилова указано время — 22:43. Чуть позже, в час ночи, Кочеткова опознала еще одного человека — 43-летнего водителя Андрея Щурина. В 1993 году Щурин и Гаврилов работали водителями на автобазе, и с тех пор, как утверждают оба мужчины, почти не общались. Именно Щурин дал показания, на основании которых задержали Гаврилова.

Долгий след на банке пива

Водитель Андрей Щурин любил пить пиво. В начале двухтысячных, как он сам позже расскажет в суде, после работы Щурин ставил машину на охраняемую стоянку возле Академии ПВО и пешком шел домой на улицу Чайковского (позже в соседнем доме откроют музей Михаила Круга). Дорога шла по набережной реки Лазурь и занимала около 15 минут, по пути Щурин обычно выпивал купленное заранее пиво, а пустую бутылку или банку выкидывал в кусты — набережная Лазури была тогда замусоренным и неухоженным местом.

В ноябре 2014 года Щурин и пара его знакомых пили пиво во дворе. Их заметил полицейский патруль, который доставил мужчин в ближайший отдел, где на них составили протоколы за распитие алкоголя в неположенном месте. Там же у всех взяли отпечатки пальцев. По словам жены Щурина Ирины, до этого ее муж вообще никогда не задерживался полицией. Заплатив штраф, Щурин позабыл о неприятном происшествии. В феврале 2015 года его попросили зайти в Центральный отдел полиции, чтобы побеседовать о соседях по лестничной клетке. Немного удивившись подобной просьбе, мужчина отпросился с работы и утром 17 февраля явился в ОВД. Его встретили двое оперативников — Александр Нечаев и Денис Наумов; появлялись в кабинете и другие сотрудники.

Они рассказали Щурину про изнасилование 2003 года и сообщили, что на месте преступления были найдены пивные банки, на одной из которых оказался его отпечаток пальца. Оперативники потребовали, чтобы он признался в этом преступлении, вспоминал Щурин; когда он отказался, его стали бить ручкой бейсбольной биты по ребрам и кулаком по затылку. «Они мне говорили, чтобы я назвал фамилии друзей, с которыми я был в 2003 году, что я якобы с двумя своими товарищами пил пиво в 2003 году возле пункта приема макулатуры, что мимо проходили две девочки, одна из которых была пухленькая, другая худенькая, что я якобы со своими друзьями напал на них, затащил их в кусты, где совершил изнасилование», — рассказывал Щурин.

По его словам, полицейские требовали, чтобы он назвал имена друзей, вместе с которыми он якобы совершил преступление, и обещали, что никаких последствий для них не будет, поскольку сроки давности уже прошли. «Я долго не мог никого вспомнить, потому что в 2003 году я ни с кем не поддерживал дружеских отношений, ни с кем не гулял, «работа-дом». У меня всплыли люди, с которыми я работал на автобазе – я назвал «Гаврила» и «Шишок»», — вспоминал он. Сыну Щурина тогда было меньше двух лет.

Чтобы уточнить имена и фамилии этих знакомых, задержанному пришлось звонить своему старому другу Алексею Агафонову, который в девяностых работал на той же автобазе. Вспомнив с его помощью имена Бориса Гаврилова и Евгения Шишова, Щурин назвал их следователю Магомалееву, к которому его отвезли. Он утверждает, что следователь первым делом поинтересовался:

— Тебя били в отделе?

— Да.

— Что же вы, козлы, пока вас не ********, ничего не хотите рассказывать, не колетесь?

После этого Магомалеев записал его показания. В протоколе допроса, где Шишов ошибочно назван Шишковым, говорится, будто в ночь на 18 апреля 2003 года после дискотеки в Доме офицеров приятели пошли в парк Победы и там пили пиво возле вагончика, в котором принимали макулатуру. Мимо шли две девушки, худая и полная, с которыми Гаврилов и Шишов захотели познакомиться. Те были против, и тогда сначала Шишов одну девушку, а затем Гаврилов — другую, силой утащили их в кусты. Щурин, как сказано в протоколе, слышал крики и звуки борьбы, но сам оставался у вагончика. Когда мужчины вернулись без девушек, все трое убежали, при этом Гаврилов якобы заметил: «Ты мудила, Шишок».

После этого его выпустили из следственного отдела. Возле здания уже ждали родные Щурина, которые весь день пытались выяснить, куда он исчез после визита в полицию. Практически сразу, в 19:56, ему пришла смс: «Вернись в отдел. Это следователь».

«Андрей сел в машину, сидит и раскачивается. Сразу спрашиваем: «Тебя били?». Он говорит: «Да, я себя оговорил, я пацанов оговорил». Я его в таком состоянии никогда не видела, у него руки тряслись», — вспоминает сестра его жены Инна Николаева. В отдел возвращаться не стали, вместо этого Щурина отвезли в больницу, где его госпитализировали с подозрением на черепно-мозговую травму.

Ранним утром 18 февраля, по словам Инны, в больницу пришли полицейские, которые взяли с Щурина объяснения о том, что он не помнит, где и кто его избил. Она рассказывает, как приехала в больницу, а там уже «следователь ходит-расхаживает». К этому времени глава УМВД уже дал пресс-конференцию, на которой упомянул о раскрытии старого дела. Вечером, около семи часов, Щурина из больницы забрали полицейские, а ночью его опознала потерпевшая.

Фото из материалов дела

Насильник с бутылкой «Афанасия»

Труп 17-летней Дарьи Дроковой (имя несовершеннолетней изменено) утром 18 апреля 2003 года обнаружил спешивший на пары курсант Академии ПВО. Тело девушки, которое он сначала принял за манекен, лежало в куче мусора в кустах у воды, недалеко от пункта приема макулатуры. Быстро выяснилось, что студентка Тверского колледжа культуры Дрокова — не единственная жертва; вместе с ней пострадала ее подруга и соседка по комнате в общежитии Екатерина Кочеткова. Накануне девушки праздновали день рождения однокурсницы в клубе «От заката до рассвета». Около часу ночи, как рассказала следователям 19-летняя Кочеткова, им с Дарьей стало нехорошо, и они решили вернуться в общежитие. Остальные остались танцевать.

В общежитие на улице Орджоникидзе девушки решили идти через безлюдный парк Победы; по словам Кочетковой, другой дороги они не знали. Возле макулатурного вагончика к ним подошел светловолосый молодой человек, который представился Пашей. Он заговорил с девушками, попросил у них сигарету и предложил пива. «Мы отказались, но он все равно сунул мне бутылку в руку. У него в руках была стеклянная бутылка с пивом «Афанасий», еще одна бутылка стояла рядом с ним на земле», — вспоминала Кочеткова на следующий день после случившегося.

Потом из-за вагончика вышел худой и высокий молодой человек, представившийся Олегом. Девушка запомнила волосатые кисти рук. Он сказал, что тоже был в клубе, но ушел оттуда раньше. Через пару минут внезапно, «как будто вышел из-за кучи земли», появился еще один молодой человек с густыми черными бровями; как показалось Кочетковой, он был «не чисто русский, а с примесью кавказской национальности». Он хотел уточнить дорогу, и пока Кочеткова ему отвечала, кто-то неожиданно ударил ее по лицу, так что девушка упала. Она слышала, как вскрикнула и попыталась убежать подруга — за ней погнался один из мужчин. «Больше ни Дарью, ни этого мужчину я не видела», — рассказывала Кочеткова.

Саму же ее первые двое волоком потащили в сторону, в кусты, где по очереди, время от времени избивая, жестоко изнасиловали. Кочеткова, по ее словам, не кричала и не сопротивлялась, потому что ей пригрозили, что «убьют и скинут в реку Лазурь». Один из мужчин помогал другому — светил зажигалкой. Закончив издеваться над девушкой, незнакомцы несколько раз ударили ее, сняли с пальца серебряное кольцо с надписью «Спаси и сохрани» и ушли. Полежав какое-то время, пострадавшая собрала вещи и дошла до площади Капошвара, где поймала попутную машину и доехала до общежития. Дома она сходила в душ; потом вернулись соседки, они и сообщили о случившемся в полицию. Попыток узнать судьбу своей подруги Екатерина, судя по протоколу допроса, тогда не предпринимала.

Следователь, осматривавший место убийства, забрал оттуда пластиковый стаканчик, два шприца, «три стебля кустарника со следами бурого вещества, похожего на кровь», две банки из-под пива «Старый мельник» и «Охота крепкая» и черный женский полусапожок. Позже следователь вспоминал, что вокруг валялось много мусора, но он выбрал в качестве вещдоков именно эту тару, потому что «банки были свежие, по ним было видно, что их выбросили совсем недавно». Все найденное вместе с одеждой, в которой Кочеткова была той ночью, отправили на экспертизу. На ее юбке эксперты обнаружили пятно спермы. На банках пива — два отпечатка пальцев, которые не удалось идентифицировать.

Схема из протокола допроса Екатерины Кочетковой

Расследование изнасилования и убийства шло четыре месяца, следователи опросили знакомых пострадавших и сотрудников клуба «От заката до рассвета», но так и не смогли выйти на след преступников. Одного из подозреваемых даже привезли на опознание, но Кочеткова его не узнала. Экспертиза показала, что Дрокову задушили. 18 июля 2003 года расследование приостановили.

Вещественные доказательства хранились в прокуратуре, но когда в 2015 году дело возобновили, отыскать их не смогли. В деле остались лишь письменные материалы, протоколы, экспертизы и отпечатки пальцев неизвестного лица в системе дактилоскопического учета «Папилон». Один из этих отпечатков совпал с отпечатком задержанного за распитие пива Андрея Щурина.

Неожиданные воспоминания

Отпечатки пальцев у Щурина взяли 1 ноября 2014 года. Примерно через неделю эксперты отправили в Центральный отдел полиции Твери сообщение: отпечаток его правого среднего пальца совпал с отпечатком из дела 2003 года. Тогда же, в ноябре 2014-го, в этом отделе расследовали убийство девушки, признания в котором требовали от Ивана Гаврилова. Лишь через четыре месяца в полицию вызвали Щурина. Там, по его словам, его избивали и заставили оговорить своих знакомых Евгения Шишова и Бориса Гаврилова.

В тот же день, 17 февраля 2015 года, оперативник Александр Нечаев пишет рапорт о том, что им «были проведены ОРМ, в ходе которых гр. Щурин А.В. был вызван для беседы и сообщил сведения о факте изнасилования двух девушек в апреле 2003 года и об убийстве одной из них». Сразу после этого следователь Дмитрий Магомалеев вынес постановление о возобновлении расследования дела.

После допроса, во время которого он дал показания на Гаврилова и Шишова, свидетеля Андрея Щурина сначала отпустили, а затем задержали в больнице и после опознания арестовали.

20 февраля суд арестовал Гаврилова и Щурина по обвинению в изнасиловании 12-летней давности. В тот же день прошло еще два опознания — Екатерине Кочетковой показали упомянутого в показаниях Евгения Шишова и Алексея Агафонова, у которого Щурин уточнял имена старых знакомых. Всех их связывала совместная работа на тверской автобазе в начале 1990-х.

По словам Ирины Щуриной, когда усача Агафонова привезли в Следственный комитет, его сразу же сфотографировали на телефон. «Они говорят: «А давно усы-то носишь?» — «С армии». Возможно, его усы спасли», — говорит она. Усачей, как и очкариков, потерпевшая среди преступников не видела.

Евгения Шишова держали в полиции всю ночь, говорит Людмила Туманова, но насилия к нему не применяли. «Ему сестра сразу же привезла адвоката, который во время опознания успел быстро поменять его местами со статистом, четко перед приходом потерпевшей. Мы подозреваем, что это его спасло», — рассказывает Туманова.

Екатерина Кочеткова не опознала ни Шишова, ни Агафонова. У Евгения Шишова голубые глаза и светлые волосы, напоминает Туманова, а третьего нападавшего пострадавшая описывала как южанина с темными волосами и густыми бровями.

Третий нападавший так и остался в деле неустановленным лицом. Таким образом, первые свидетельские показания Щурина, в которых он назвал причастными к преступлению Гаврилова и Шишова, оказались не слишком достоверными. Он отказался от них, заявив, что выдумал все под давлением; позже суд исключит этот протокол из числа доказательств.

Отпечаток на банке пива Андрей Щурин объясняет тем, что он регулярно ходил этой дорогой домой и по пути пил пиво. Поскольку вещдоки утеряны, невозможно даже выяснить, на какой из двух банок пива нашелся его отпечаток — в карточке следотеки это не уточняется. Кроме того, Кочеткова и на следствии, и в суде уверенно вспоминала, что насильник пил «Афанасий» из стеклянной бутылки, а не из жестяной банки.

В итоге у следствия осталось два основных доказательства причастности обвиняемых к преступлению: отпечаток пальца и слова Екатерины Кочетковой, которая опознала их спустя 12 лет после нападения. При этом протоколы ее допроса в 2003 году и нескольких допросов в 2015-м не сходятся в деталях. Например, она по-разному описывает двух молодых людей, которые подошли к ней первыми. Уже в суде Кочеткова просто отмахнулась от этих расхождений:

— Я не знаю терминов. Меня спрашивал тот, кто писал протокол, он сам писал его. Я помню лицо внешне.

— Какие термины вы имеете в виду? — поинтересовался судья.

— «Круглолицый», «с толстыми губами», «с выпученными глазами». Я помню лицо целиком, а как написано по–юридически, я не знаю. Вот один сидит, а вот — второй, я их точно помню. Они стоят у меня перед глазами, по ночам я не могу спать. Что еще вы от меня хотите услышать? Откуда я знаю, что там написали?

Перепутала она и адрес клуба «От заката до рассвета», из которого в ту ночь возвращались девушки. Во время первой проверки показаний потерпевшая уверенно показывала, что клуб был в здании Академии ПВО, и только через полгода, во время второй проверки, указала верный дом по адресу улица Володарского, 3.

Куда более существенные расхождения в показаниях Кочетковой связаны с вопросом о том, пытались ли насильники ее убить. Первоначально Андрею Щурину и Борису Гаврилову предъявили обвинения в совершенном группой лиц изнасиловании и совершении иных насильственных действий сексуального характера (пункт «б» части 2 статьи 131 УК и пункт «б» части 2 статьи 132 УК в редакции 1996 года).

И в 2003 году, и в феврале 2015-го пострадавшая говорила, что преступники угрожали ей убийством, но не пытались исполнить свои угрозы. В июне 2015-го она неожиданно вспомнила, что после изнасилования один из молодых людей сказал: «Добивай». Тогда другой стал бить ее ногами. «Я притворялась, что я мертвая, чтобы они меня не убили, если бы я не притворялась, они бы меня точно убили», — утверждала Кочеткова.

В тот же день ее показания под видеозапись проверили на месте. В конце рукописного протокола проверки, составленного следователем Магомалеевым, похожим почерком, но другой ручкой дописана фраза: «Кроме того, Кочеткова Е.А. пояснила, что Щурин А.В. пытался убить ее, душа ее за горло». На видеозаписи этих слов нет, утверждает Ирина Щурина.

Фото из материалов дела

Уже во время следующего допроса следователь Магомалеев записывает за Кочетковой подробное описание попытки убийства: «Щурин обхватил мою шею руками и начал меня душить, при этом сдавливая мое горло до такой степени, что мне было совсем нечем дышать. В тот момент я притворилась, что мертва, я это решила сделать, чтобы они ушли, и я осталась жива. Когда Гаврилов и Щурин уходили, я услышала, как кто-то из них сказал фразу: «Все, добил», и они ушли». По словам потерпевшей, раньше она не рассказывала о попытке убийства, потому что не помнила, теперь же «вспомнила об этом и пояснила».

Благодаря этим показаниям к обвинениям в изнасиловании следствие добавило Гаврилову и Щурину обвинение в покушении на убийство с целью скрыть другое преступление (часть 3 статьи 30 и пункты «а», «ж, «к» части 2 статьи 105 УК).

Стриптиз и засекреченный таксист

Бывший руководитель службы безопасности клуба «От заката до рассвета» Денис Лошкарев — еще один свидетель обвинения, который утверждает, что помнит Бориса Гаврилова и Андрея Щурина: по его словам, в 2003 году они не раз заходили в клуб. На допросе 4 августа 2015-го Лошкарев утверждал, что лицо Гаврилова у него «ассоциируется с ночным клубом», а Щурин там бывал постоянно — обычно он стоял пьяный у барной стойки и в клуб «ходил, как правило, по четвергам». «Также данный мужчина ассоциируется у меня с мужчиной, который часто заказывал стриптиз», — вспоминал экс-сотрудник клуба.

Родные говорят, что оба обвиняемых никуда, кроме работы, не отлучались, у обоих в то время были дети-младенцы, а о ночных клубах речи идти не могло по чисто экономическим причинам. 17 апреля праздновали день рождения научной руководительницы Инны Николаевой, которая в 2003 году была студенткой, и Андрей забирал свояченицу из гостей — преподавательница подтвердила это в суде. Борис Гаврилов в то время вообще был в рейсе в Астрахани, говорит Людмила Туманова. Документы не сохранились, но показания давал его коллега-водитель, который предлагал Борису подработку, а тот отказался, поскольку был не в Твери.

В суде выступила и свидетельница, в 2003-м танцевавшая стриптиз в клубе «От заката до рассвета». По ее словам, выступления бывали только по пятницам и субботам — в другие дни танцевать было невыгодно, потому что в клуб ходили в основном бедные студенты.

Есть в деле и засекреченный свидетель под псевдонимом «Дмитрий», который в 2002-2003 годах якобы проводил «праздничные мероприятия» в клубе и одновременно подрабатывал таксистом. На допросе «Дмитрий» очень подробно пересказал детали случившегося на берегу Лазури, которые он «от кого-то услышал». «При этом одну из них насиловали сразу двое мужчин, она осталась жива, притворившись мертвой», — говорится в протоколе допроса «Дмитрия» от 15 мая 2015 года. Сама Кочеткова о том, что она притворялась мертвой, рассказала только 9 июня — почти месяц спустя.

Кроме того, засекреченный свидетель вспомнил, как осенью 2003 года он вез двух пьяных молодых людей, один из которых рассказывал другому, что «его друг по имени Андрей совершил преступление в отношении двух девушек на набережной реки Лазурь» — изнасиловал и убил. «Я хорошо запомнил, что один из молодых людей все время произносил фразу «износ»», — утверждал «Дмитрий». Он довез молодых людей до нужного им места и уехал. В полицию таксист до 2015 года с этим рассказом не обращался.

Экспертиза. Необъяснимый антиген и «интимные подробности»

Возможно, окончательную точку в вопросе о том, имели ли Гаврилов и Щурин отношение к изнасилованию Кочетковой, могла бы дать молекулярно-генетическая экспертиза пятна спермы, обнаруженного на юбке пострадавшей. Но юбки в деле нет — как и остальные вещдоки, она пропала.

Сохранился только текст проведенной в 2003 году экспертизы — и он вызывает сомнения в причастности обвиняемых к преступлению. Исследовавшая черную шерстяную юбку эксперт тверского Бюро судебно-медицинской экспертизы Белова «в нижней части передней поверхности юбки с изнаночной стороны» обнаружила пятно спермы. В этой сперме она обнаружила антигены A, B и H.

Кровь принято делить на четыре группы в зависимости от наличия или отсутствия в ней антигенов A и B. Существуют четыре возможных комбинации этих антигенов:

0ab — первая группа крови, антигенов A и B нет;

Аb — вторая группа крови, есть антиген A;

Ba — третья группа крови, есть антиген B;

AB — четвертая группа, есть антигены A и B.

Антигены A и B образуются прикреплением дополнительных молекул к антигену H, который выделяется практически у всех людей.

«Потерпевшая Кочеткова Е.А. имеет группу крови 0ab», — констатировала эксперт. «Антиген A и B организму потерпевшей не присущ и, следовательно, [обнаруженные в сперме антигены A и B] могут произойти за счет спермы мужчины с группой крови AB», — констатирует эксперт. Однако если «половой акт был совершен с потерпевшей не одним мужчиной», то это могли быть мужчины с группами Ab и Ba. Примесь спермы третьего мужчины с группой 0ab также не исключена.

Из обвинительного заключения и слов потерпевшей следует, что непосредственно в изнасиловании принимали участие два человека — Андрей Щурин и Борис Гаврилов. Как установила экспертиза в 2015 году, группа крови Щурина — Ba, группа крови Гаврилова — 0ab. То есть найденного в пятне спермы антигена A нет ни у Кочетковой, ни у Щурина, ни у Гаврилова.

В материалах дела есть две отдельных экспертизы по вопросу о том, может ли пятно спермы происходить от Щурина и от Гаврилова.

«Происхождение спермы на юбке Кочетковой Е.А. от Щурина А.В. не исключается, но при обязательном присутствии спермы мужчины (мужчин) с группами крови AB, Ab», — говорится в экспертизе по Щурину. В экспертизе по Гаврилову уточняется, что в его случае необходимо присутствие «спермы мужчины (мужчин) с группами крови AB, Ab, Ba».

Экспертизы, которая документально оформляла бы очевидное предположение, что даже при участии в изнасиловании обоих обвиняемых — Щурина и Гаврилова — не могло появиться пятно спермы с антигенами A и B, среди материалов следствия нет.

Когда дело рассматривалось в суде, судья Владислав Нехаев отказался назначать эту экспертизу. По инициативе защиты судмедэксперт Андрей Скляров сделал консультативное заключение по всем экспертизам из дела.

«Поскольку по системе AB0 кровь гр-на Гаврилова Б.А. относится к группе 0αβ, гр-ки Кочетковой Е.А. к группе 0αβ, а гр-на Щурина А.В. к группе Вα, возможность образования обнаруженного на юбке гр-ки Кочетковой Е.А. пятна спермы, в котором выявлены антигены А и В, в результате смешения биологических выделений только от гр-ки Кочетковой Е.А., гр-на Щурина А.В. и гр-на Гаврилова Б.А. исключается, поскольку ни одно из вышеперечисленных лиц не является выделителем антигена А», — заключил специалист.

Приобщать это заключение к делу судья не стал. Более того, он отказал защите в допросе явившегося в суд специалиста, что грубо нарушает УПК, говорит адвокат Алексей Шеховцов.

Уже завершив процесс и уйдя в совещательную комнату для написания приговора, судья Нехаев неожиданно возобновил судебное следствие и все-таки допросил судмедэксперта Ольгу Левун. Та объяснила, что после сексуального контакта сперма может сохраняться во влагалище женщины от двух до пяти суток, а «на половом органе мужчины следы женской микрофлоры влагалищного эпителия» — до трех суток. А значит, есть теоретическая возможность того, что антиген А мог появиться из-за секса за пару дней до изнасилования. Это дало обвинению возможность утверждать, что присутствие антигена А на юбке объясняется предыдущими сексуальными контактами и не опровергает участия Гаврилова и Щурина в изнасиловании.

«Но вместе с тем сама потерпевшая еще в 2003 году указывала, что последний половой акт был совершен с ней за месяц до того, — возражает адвокат Шеховцов. — И опять же, локализация следа говорит о том, что он был получен именно в этих условиях».

Судья прояснять вопрос о происхождении злополучного антигена А не стал и в тексте приговора от него просто отмахнулся: «Выяснение происхождения в исследуемом следе образцов биологического материала, принадлежащего лицу с иной группой крови, нежели у потерпевшей и подсудимых, связано с интимными подробностями их личной жизни и выходит за пределы судебного разбирательства».

Терпеливый соучастник и удушение в шесть рук

Если обвинение в покушении на убийство Екатерины Кочетковой объясняется ее запоздалым воспоминанием о том, что Щурин ее якобы душил, то чем руководствовалось следствие, предъявляя обоим мужчинам обвинение в убийстве 17-летней Дарьи Дроковой, решительно непонятно. В окончательной формулировке к обвинению Гаврилова и Щурина добавились пункты «ж, «к» части 2 статьи 105 УК (убийство, совершенное группой по предварительному сговору и с целью скрыть другое преступление). Кроме того, их обвинили в изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера в отношении Дроковой; к последним Уголовный кодекс относит любое сексуальное насилие кроме изнасилования в наиболее банальной форме — с проникновением члена во влагалище. Была ли Дрокова именно изнасилована, достоверно не известно, замечает защитник Шеховцов: точно установлен лишь факт насильственных действий сексуального характера.

Борис Гаврилов

По версии следствия, Андрей Щурин, Борис Гаврилов и их неустановленный соучастник изнасиловать и убить девушек договорились заранее. Для этого с потерпевшими сначала заговорил Щурин, позже к нему присоединились Гаврилов и неизвестный. Когда они напали на Кочеткову, Дрокова бросилась бежать, и третий мужчина «по договоренности с Щуриным и Гавриловым побежал за ней, догнал и применил насилие, переместив против ее воли в кусты к реке Лазурь».

Пока двое насиловали Кочеткову, неустановленный соучастник удерживал Дрокову, ожидая возвращения своих Щурина и Гаврилова. Держал он ее, видимо, достаточно долго: в обвинении 1:15 ночи указано как примерное время знакомства с девушками, а 2 часа ночи — как примерное время воссоединения соучастников.

Дроковой все трое «нанесли совместно не менее 15 ударов руками и ногами в область головы, туловища и конечностей». После этого Гаврилов, Щурин и неустановленный мужчина, «действуя совместно, с целью удовлетворения своей половой потребности» изнасиловали девушку — «поочередно ввели во влагалище потерпевшей свои половые члены».

После этого они зачем-то изнасиловали девушку валявшимися рядом ветками и убили ее. Причем из текста обвинительного заключения не ясно, как это происходило. Убийство девушки описано в нем одной-единственной фразой: «Находясь в вышеуказанном месте в вышеуказанное время Шурин А.В., Гаврилов Б.А. и неустановленный следствием мужчина, совместно удерживая потерпевшую, стали сдавливать ее шею руками, перекрыв тем самым дыхательные пути [Дроковой], до тех пор, пока она не перестала подавать признаки жизни». Труп бросили в реку Лазурь.

Приговор

Следователь Дмитрий Магомалеев объявил расследование оконченным и передал материалы в прокуратуру Тверской области в ноябре 2015 года. Ведомство четыре раза возвращало дело на доследование. В четвертый раз прокурор вернул дело Магомалееву в апреле 2016-го. Следователь упорно обжаловал решения районного прокурора, и в середине мая дошел со своими жалобами до центрального аппарата Следственного комитета. 16 мая заместитель председателя СК генерал-полковник Елена Леоненко переслала жалобу замглавы Генпрокуратуры Виктору Гриню. Только после этого лично Гринь утвердил обвинительное заключение и направил дело в Тверской областной суд.

Суд тоже сначала вернул дело в прокуратуру. «Складывается впечатление, что все это дело от себя футболили изо всех сил», — говорит Инна Николаева.

Владислав Нехаев

Только в начале сентября 2016 года Тверской областной суд начал рассматривать дело. Процесс вел судья Владислав Нехаев, который считается специалистом по процессам с присяжными. Но обвиняемые просить присяжных не стали, и решение Нехаев выносил единолично.

Дело рассматривалось в закрытом режиме, и родственников подсудимых не пускали не только в зал, но даже в здание суда, жалуется Ирина Щурина. Потерпевшая Екатерина Кочеткова, которая жила в тверской деревне Анисимово, после возобновления дела вернулась на родину в Керчь и приехала только на одно заседание. Ее допрос занял весь день.

По словам адвоката Шеховцова, во время заседаний «суд высказывался косвенно о виновности обвиняемых». Например, судья угрожал одному из свидетелей уголовным делом за дачу заведомо ложных показаний. «Прокурор очень много вопросов задавал не по существу, свидетель спросил: «Почему вы меня пытаете?». Судья ответил: «Пытать мы вас будем, когда вас будут судить за дачу заведомо ложных показаний»», — пересказывает адвокат.

«Мы считаем, что таким образом суд высказался относительно виновности еще до удаления в совещательную комнату», — говорит защитник.

Приговор Нехаев огласил в конце декабря. Судья зачитал только резолютивную часть приговора: обоих подсудимых он признал виновными, незначительно переквалифицировав отдельные пункты обвинения. Андрея Щурина он приговорил к 20, а Бориса Гаврилова — к 18 годам в колонии строгого режима. Кроме того, суд постановил взыскать с Щурина 2 млн, а с Гаврилова 1 млн рублей в пользу потерпевшей Екатерины Кочетковой. Полный текст приговора он выдал адвокатам осужденных только месяц спустя.

Из документа ясно, что судью не смутило ни одно из очевидно слабых мест обвинения — ни то , что нападавшие пили пиво «Афанасий» в стеклянных бутылках, а отпечаток Щурина нашелся на жестяной банке, ни избирательная память потерпевшей, которая только спустя 12 лет припомнила, что ее пытались задушить, ни экспертиза спермы, которая ставит под вопрос участие в изнасиловании как Гаврилова, так и Щурина.

«Все доказательства, положенные в основу приговора, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, логичны, последовательны и взаимосогласованы», — заключил судья Нехаев.