21 апреля боевики «Талибана» напали на один из гарнизонов вооруженных сил Афганистана, 250 афганских военных были убиты. Нападение, судя по всему, стало следствием коррупции, поразившей армию; скандал привел к отставке высшего руководства страны.
Однако все это — лишь очередная иллюстрация неспособности властей и армии обеспечить безопасность в Афганистане. На фоне ослабления центральной власти активизируются не только «Талибан» и ИГ, но и различные группы и фракции внутри Афганистана. Одновременно в стране намечается новое противостояние между Россией и США: Москва с недавних пор заявляет, что к урегулированию в Афганистане придется привлечь талибов, что дает Вашингтону повод обвинять Кремль в поддержке «Талибана» и в поставке организации оружия. Как пишет на сайте Московского центра Карнеги политолог, специалист по Центральной Азии Аркадий Дубнов, Афганистан в ближайшее время рискует снова превратиться в арену не только кровавой междоусобицы между различными местными силами, но и противостояния США и России, которые поддерживают эти силы с разных сторон.
Ситуация в Афганистане в последние недели стремительно деградирует. Центральная власть в Кабуле последовательно утрачивает контроль в провинциях страны, отдавая ее в руки боевиков «Исламского государства» и «Талибана» (признаны в РФ террористическими). Особенно заметна эта тенденция на севере Афганистана, граничащем с государствами Средней Азии. Ограниченное военное присутствие США и НАТО не способно обеспечить должный уровень безопасности даже в местах дислокации их контингентов. Обучение и подготовка Афганской национальной армии (АНА) и полиции, которыми занимаются американцы и европейцы, так и не подняли профессиональный уровень правительственных вооруженных сил, что вместе с разъедающей их коррупцией трагически подрывает безопасность в стране. Проблемы усугубляются так и не разрешенными противоречиями внутри самого правящего режима во главе с президентом Ашрафом Гани и премьер-министром Абдуллой Абдуллой.
Троянский конь на базе
Ощущение нарастающей военно-политической катастрофы в Афганистане выглядит особенно гнетущим на фоне беспрецедентно гибельной для афганской армии атаки, совершенной талибами на один из ее гарнизонов 21 апреля: по последним данным, ее жертвами стали не менее 250 военных. После этого в отставку подали высшие военные чины страны, министр обороны Хабиби и начальник Генерального штаба Шахин. В Кабул с необъявленным визитом вынужден был прибыть министр обороны США Джеймс Мэттис. Наиболее заметным публичным выражением его пребывания в Афганистане стали очередные обвинения в адрес России в поддержке талибов и даже в поставке им оружия. Эти обвинения Москва категорически отвергает, обнаруживая в них «поле для геополитических игр».
Как бы то ни было, но Афганистан действительно рискует в ближайшее время снова превратиться в арену не только кровавой междоусобицы между различными афганскими военно-политическими фракциями, но и противостояния США и России, опосредованного поддержкой этих фракций с разных сторон.
Атака талибов на гарнизон 209-го корпуса Афганской национальной армии, расположенный на западной окраине северной столицы Мазари-Шарифа, была произведена по всем канонам профессиональной диверсионной операции, или, если хотите, партизанской войны. Десять солдат в форме АНА на двух машинах остановились у блокпоста на въезде в гарнизон, показали дежурным на вахте окровавленных раненых, которых надо срочно доставить в госпиталь. Затем, когда машины без досмотра въехали внутрь, там раздались два взрыва и начался планомерный расстрел военных, подавляющая часть которых были безоружные. Они только что закончили пятничную молитву в гарнизонной мечети, к тому же среди них было много необученных солдат, только недавно призванных на службу.
Столь массового истребления своих рядов афганская правительственная армия не знала почти 16 лет, с тех пор как из Кабула при содействии американцев было изгнано правительство «Талибан» и к власти уже в конце 2001 года пришла национальная администрация во главе с Хамидом Карзаем.
Поначалу официальный Кабул старался приуменьшить масштабы кровавой бойни в Мазари-Шарифе, но скрыть полностью ее подробности не удалось.
Стало известно, что за два дня до нападения прибывший из Кабула замминистра обороны Афганистана в ходе инспекционной проверки 209-го корпуса обнаружил в арсенале пропажу сорока процентов оружия и боеприпасов. Мало кто сомневается, что его просто продали боевикам — то ли «Талибана», то ли ИГ.
В ряде публикаций в афганской прессе приводятся утверждения, что случившееся стало результатом предательства в рядах военных. Более того, в социальных сетях страны распространилось видео, в котором некий афганский офицер возлагает ответственность за трагедию на президента Ашрафа Гани и губернатора провинции Балх (Мазари-Шариф является ее центром), влиятельного лидера таджикского меньшинства страны Мохаммада Атта, который якобы организовал это нападение. Согласно конспирологической версии, атаковавшие были переодетыми боевиками ИГ и изменившими присяге военными.
Впрочем, подобная картина трагедии противоречит сообщениям, согласно которым «Талибан» взял на себя ответственность за атаку, заявив, что это месть за недавнее убийство назначенных талибами теневых губернаторов провинций Кундуз и Баглан.
Как заметил 26 апреля в своем выступлении на афганской панели VI Конференции по международной безопасности в Москве один из самых авторитетных мировых экспертов по Афганистану Таалатбек Масадыков (бывший политический директор спецмиссии ООН в Афганистане), «никто в этой стране точно не может сказать, кто атаковал гарнизон АНА в Мазари-Шарифе, — талибы, или сами афганские военные».
ИГ у ворот
Что касается Кундуза, то ситуация в этой пограничной с Таджикистаном провинции уж точно не контролируется центральным правительством. Во всяком случае, нет оснований считать, что местные силы правопорядка подчиняются Кабулу, а не боевикам ИГ, которые чувствуют себя хозяевами этих мест. По сообщениям информированных источников в Афганистане, две недели назад, 13 апреля, в дневное время шесть полицейских пикапов доставили в провинциальный центр — он тоже называется Кундуз — около сорока одетых во все черное боевиков ИГ с оружием в руках, выгрузив их около городской мечети.
Реальное соотношение между влиянием ИГ и правительственных структур на местах хорошо иллюстрируется ставшим публично известным призывом, с которым в отчаянии обратился к официальному Кабулу губернатор осажденной боевиками «Исламского годсударства» провинции Сарипуль Захир Вахдат: «Если вы решили уже сдать провинцию на милость ИГ, то вывезите отсюда моих людей!»
По сведениям из заслуживающих доверия афганских источников, количество боевиков ИГ в северных провинциях страны выглядит весьма внушительным: в Кундузе и Тахоре по три тысячи; в Фарьябе и Сарипуле — от двух до трех тысяч; в Джаузджане, Самангане и Балхе по тысяче боевиков. Костяк этих сил составляют выходцы из стран Центральной Азии, российских районов Северного Кавказа, уйгуры из китайского Синцзяня.
При этом ситуация выглядит так, что правительство Афганистана странным образом видит своим главным противником «Талибан», а не «Исламское государство». Возможно, потому, что ИГ не рассматривается Кабулом в качестве своего политического противника, который соперничает с ним за власть в стране; идеологически «Исламское государство» берет выше — речь уже давно идет о создании ими провинции Хорасан, объединяющей все регионы Центральной Азии, включая китайский СУАР. Именно эта цель стимулирует вставать под черные знамена ИГ этнических узбеков, туркмен, таджиков, казахов и уйгуров, значительная часть которых постепенно инфильтруется на север Афганистана из Сирии или доставляется туда из лагерей, находящихся в так называемой зоне племен на границе Пакистана и Афганистана.
Афганские военные проверяют автомобили после нападения на гарнизон в провинции Балх. 22 апреля 2017 года
Амбиции же талибов ограничены Афганистаном, и они, в отличие от участников ИГ, как раз стремятся вернуть себе власть в Кабуле или во всяком случае претендуют на ее дележ с другими афганскими группировками. При этом никаких планов внешней экспансии за пределы Афганистана они не вынашивают, и за двадцать с лишним лет после их возникновения на афганской сцене никто и никогда не в состоянии был их обвинить в таких замыслах.
«Талибан» свой и чужой
Однако отнюдь не «внешнее миролюбие» сделало «Талибан» — силу крайне жестокую и безжалостную, которую современная цивилизация, хоть западная, хоть восточная, вряд ли когда-нибудь сможет приблизить к себе, — потенциальным партнером Москвы по диалогу. Российская дипломатия, которую на афганском направлении уже многие годы курирует спецпредставитель президента России Замир Кабулов, только пару лет назад вынуждена была признать, что без талибов афганского примирения не достичь, с ними придется договариваться. Так, как это случилось в те же 1990-е, когда гражданскую войну в Таджикистане удалось остановить, только когда Москва и Тегеран заставили таджикского президента Эмомали Рахмонова (Рахмоном он велел себя называть позже) вступить в переговоры с вооруженной таджикской оппозицией. В конце июня исполнится 20 лет со дня подписания в Москве мирного соглашения между правительством Таджикистана и оппозицией.
Что же касается поворота Москвы к «Талибану», с которым, по словам господина Кабулова, существуют «каналы» общения, то не исключаю, что сделано это было в том числе и в пику считающемуся проамериканским режиму в Кабуле во главе с президентом Ашрафом Гани. Неудивительно, что там если не в штыки, то уж точно без какого-либо энтузиазма восприняли после этого миротворческую активность Москвы — не слишком пока удачную попытку провести многосторонние консультации по афганскому урегулированию, состоявшиеся 14 апреля. Представительство официального Кабула было понижено до уровня малозначимого правительственного чиновника, и единственным видимым результатом стало согласие продолжать консультации с призывом провести их следующий раунд в афганской столице.
Новая администрация США в Белом доме проигнорировала приглашение Москвы участвовать в этих консультациях, сославшись на отсутствие предварительного согласования целей российской инициативы. Асимметричным ответом накануне встречи в Москве, 13 апреля, стал впервые произведенный в боевых условиях американской авиацией удар самой большой в истории неядерной бомбой GBU-43 весом 9,5 тонны, как заявлено в Вашингтоне, по позициям ИГ в восточной провинции Нангархар. Там, в уезде Ачин у границы с Пакистаном, в складках горы Мамынд находятся пещеры и штольни, оставшиеся после разработок мрамора и служившие убежищем и арсеналом для «Исламского государства», которое к моменту бомбардировки уже их покинуло.
Демонстрация американской военной мощи, конечно же, не имела практически никакого оперативного значения. «Мать всех бомб», как ее пафосно назвали сами американцы, взорвалась у подножия горы, закупорив штольни и уничтожив, по сведениям международных структур в Афганистане, около пятидесяти жителей находившейся рядом деревни Алихель, население которой составляли в основном семьи участников ИГ. Местные жители оттуда давно ушли. По данным же американских военных, было уничтожено более девяноста боевиков.
Президент Трамп был счастлив: «Очень, очень горд нашими людьми. Очередная, еще одна успешно выполненная работа. Мы очень, очень гордимся нашими военными».
В место падения супербомбы до сих пор не допускаются журналисты, афганские власти и местные жители, только американский спецназ. А спустя пару дней неподалеку от этого места, как утверждают местные жители, в расположение тренировочного лагеря ИГ было сброшено оружие. С чьих вертолетов это было сделано, можно только догадываться, если знать, что чужие там не летают. Впрочем, о принадлежности этих вертолетов западным военным структурам, дислоцированным в Афганистане, уже открыто говорят сейчас и в афганском парламенте.
Бывший высокопоставленный ооновский чиновник Таалатбек Масадыков, обращаясь к участникам московской конференции из Пакистана и некоторых западных стран, был достаточно откровенным, вспоминая 1980-е годы, времена советской военной интервенции в Афганистан: «Тогда нынешние партнеры по НАТО готовили в пакистанских лагерях моджахедов для борьбы с Советским Союзом, но уже много лет, как шурави (советские) ушли, а бизнес остался». Господин Масадыков говорил о регулярной еженедельной доставке боевиков из тех же лагерей, но уже сегодня и в северные провинции Афганистана, о свободном их перемещении по территории этих провинций, о женских тренировочных лагерях в провинциях Фарьяб и Сарипуль.
Официальный Кабул, как и ожидалось, приветствовал американскую бомбардировку, однако значительная часть влиятельных афганских элит, в том числе поддерживающих главу исполнительной власти Абдуллу Абдуллу, ее резко осудила.
Плохая игра
Белый дом признал, что целью удара был психологический эффект, способный предельно жестко продемонстрировать: новая американская администрация будет вести себя по отношению к «плохим парням» в мире решительно и без лишних сантиментов, как это и было обещано во время предвыборной кампании Дональда Трампа в США. Первой такой акцией устрашения стал удар, нанесенный неделей ранее, 7 апреля, американскими «томагавками» по сирийскому аэродрому Шайрат, с которого, как утверждают в Вашингтоне, взлетели самолеты Асада, чтобы произвести бомбардировку по оппозиции в Идлибе химическим оружием.
Однако то, что, казалось бы, выглядит уместным в Сирии или по отношению к северокорейскому диктатору, совсем плохо работает в Афганистане. У моджахедов там уже почти сорокалетний опыт сопротивления иноземным армиям либо их ставленникам в стране. Талибы еще раз продемонстрировали это в день неожиданного прилета в Афганистан шефа Пентагона Джеймса Мэттиса, дерзко атаковав американскую военную базу в провинции Хост. Результаты инспекции генерала Мэттиса, гордящегося своим прозвищем Бешеный пес, широкой публике неизвестны. Но одно важное заявление он сделать успел: «Политика Москвы на афганском направлении вынуждает американскую сторону к конфронтации». Этим словам предшествовало заявление командующего Вооруженными силами США и НАТО в Афганистане Джона Николсона, в очередной раз обвинившего Россию в поставках оружия талибам. Анонимный американский военный источник сослался на данные, согласно которым Москва поставляет талибам пулеметы.
Каких-либо официальных подтверждений этим заявлениям либо документальных свидетельств из Вашингтона не поступало. Разумеется, в Москве эти обвинения гневно отвергают, — «лживыми и безосновательными» назвал их глава российского МИД Сергей Лавров, встречаясь с экс-президентом Афганистана Хамидом Карзаем, прибывшим в Москву для участия в конференции по безопасности.
«Афганский вопрос используется внешними силами как предлог для геополитических игр», — переходит в атаку господин Лавров. А ведь не без этого, если попытаться взглянуть со стороны. Штаты навязывают Москве в союзники «Талибан», проводя между ним и патронируемым самими американцами официальным Кабулом двойную сплошную линию, а сами при этом странным образом ведут двойную игру с ИГ в Афганистане.
Зачем нужен Трампу новый плацдарм противостояния с Кремлем в Афганистане? Хорошо ли он знает историю «этих мест», чтобы доверять генералам начинать новые рискованные игры моджахедов в Центральной Азии? Джинн уже не раз выпускался из бутылки и ни разу окончательно ими не был загнан назад. Это и правда кажется плохой игрой. Спецпредставитель Путина по Афганистану господин Кабулов не теряет оптимизма, утверждая, что США все еще не определились с позицией по афганскому вопросу. Имеет ли он в виду Трампа или генералов, дипломат не уточнил.