Российско-украинское пограничье до Евромайдана жило своим укладом – днем здесь «серьезные люди» обговаривали вопросы контрабанды, а ночью переправляли грузы. Конфликт на востоке Украины привнес свои изменения в местный бизнес — теперь здесь торгуют оружием и гуманитаркой.
В пограничном городе Донецке (том что на территории России), мы пообщались с местным грузоперевозчиком о контрабанде, украинских беженцах, и о том, почему он не ушел на войну.
Контрабанда: от сигарет до автоматов
Контрабанда у нас была всегда, как граница с Украиной появилась. Но я лично не брался за нее. Зачем мне это? Я работаю честно – сегодня, например, перевожу корма; так надежней жить. Другие же делали миллионы за пару ночей или теряли все, что у них было, когда их ловили менты. Многие только за счет этого и живут, особо работы у нас в Донецке и хуторах вокруг нет уже с 1990-х годов; как СССР развалили – заводы и фабрики остановились, шахты бросают, объявив их банкротами. Частный сектор и мелкие предприятия в Донецке, в основном: город небольшой, хоть и раскинулся на большой территории.
Там, на украинской территории, многое можно было купить дешевле, а продать в России. Свежее мясо и сало недорого стоят, а сигареты и алкоголь, вообще, за копейки идут. Пачка сигарет в, как там эту Украину называют, – ЛНР – 20-30 рублей стоит, а ящиками и еще меньше, в разы. Кто-то и наркотиками занимался. Десятилетиями все возили, минуя таможню, от них к нам и к ним от нас. Выгодно. На контрабанде в Донецке все кормились: бандиты, чиновники, менты, погранцы и обычный народ. Провезли ночью на машине товар с Украины – отправили в Ростов-на-Дону или Москву, и заработали.
Но на контрабанде многие в Донецке погорели, особенно из молодежи. Согласятся груз забрать с Украины, а на них наши менты засаду устроят да и возьмут с поличным. И машины нет, и товара – все под арест уходит. Должны оказывались парни людям крупно – сразу сотни тысяч рублей, это, смотря с чем, их ловили. Если с чужой «Газелью», то и под миллион. А денег нет – отдавать. Дом продавай, кредиты набирай; или приходится бежать из области. Такое у нас на юге не прощают, скажут: «Верни!» – и добром это не кончится.
Еще нелегалы у нас на ту сторону бегали – через Украину в Европу, чтобы беженцами там жить. Негры, афганцы, пакистанцы. Как-то я рыбачил на Северском Донце, а граница России и Украины у нас на север от города по речке проходит, смотрю – свежие следы от костра, брошенные вещи и документы. Поднял документы – афганцы. Я никому, конечно, об этом не сообщил – зачем мне лишняя головная боль от ментов?
Как война пошла на Донбассе, украинской таможни не стало. До того, как ЛНР свою таможню открыла в Изварино, сплошная черная дыра была, а не граница. Пока на Донбассе царил хаос, оттуда и туда потоки шли: спирт, табак, металлолом от них, а туда – лекарства, продукты, бытовая химия. Еще автомобили осетины перегоняли – номера менять.
Люди пытаются хоть как-то заработать на жизнь: по ночам перебрасывают оружие в Россию
Теперь украинские товары редко проходят сквозь Донбасс – у них там блокпосты и блокада от Порошенко. Да и в Донецке новое начальство в полиции гайки закручивает. Сколько уже народа в тюрьму отправили за контрабанду! А границу российские пограничники на замок берут – новые посты и патрули, из-за оружия, которое было у ополченцев. С той стороны много его пошло: автоматы, пистолеты, как война поутихла, и грянули проблемы с контрабандой из Украины (подразумевается блокада Донбасса – — прим. Ред). Люди пытаются хоть как-то заработать на жизнь: по ночам перебрасывают оружие в Россию; но это редко у кого получается. Ловят и сажают за это часто.
Об беженцах и торговле «гуманитаркой»
В Донецке раньше был лагерь в поле для украинских беженцев. Его и по телевизору постоянно показывали – журналисты часто ездили репортажи делать. Вот, смотри, слева следы от палаточного городка: столбы, остатки электропроводки, а справа овраг. Возле оврага есть магазин; беженцы: мужчины, и даже женщины, прямо тут пьяные в пыли валялись и орали, что Россия им мало денег дает. Но на водку и пиво у них всегда было.
Беженцы пошли валом: одни по полям проходили, другие через Изварино, когда Украина наступала летом на ополченцев (в 2014 году — прим. Ред.). И на машинах были, и на автобусах добирались до границы. К беженцам у нас власти и горожане относились хорошо – они же, такие же русские, как и местные жители. Будь они «черными», как я (собеседник – выходец с Кавказа — прим. Ред.), то не думаю, что им бы такие условия создали: регулярная еда, пособия, и воду привозили, и электричество протянули.
Хохлы (женщины, в основном) кричали, чтобы Россия отправила свои войска против украинской армии, которая своим наступлением и бомбежками выгнала их из дома. Это что, русский мальчик-солдат должен сражаться за их здоровенных мужиков, что сели в автомобили, пересекли границу да у нас водку пьют, пособия получают и прячутся за своими горластыми женами? Хотите умирать – сами идите на фронт! Как не стыдно других подставлять, тем более – детей? А кто еще у нас в армии-то служит по призыву?
Потом беженцы разъехались; кто по России расселился, кто работу и жилье в Ростовской области нашел, но большинство вернулись на Донбасс, как там украинцев отогнали и бои поутихли. Ныне в Донецке нет беженцев, да и лагерь давно закрыт.
Когда на Донбасс вовсю отправляли белые конвои (гумконвои – прим. Ред.), то днем фуры проходили Изварино и шли в Луганск, а на следующий день помощью торговали у нас на рынке в Донецке. Растительное масло из пайков за копейки уходило. Сам его ящиками для семьи брал. Это местные с Донбасса крали гуманитарку и гнали ее в Россию, вместо того, чтобы тем, кто нуждается, раздать. С «нашей стороны», думаю, определенные люди с полномочиями были замешаны – нельзя же так просто все это было делать.
О том, почему не надо идти на войну
Делать тебе нечего на этой войне! (большинство водителей, что подвозили корреспондента были уверены, что он едет добровольцем в ЛНР). Я свое отслужил в Афганистане – там была четкая и понятная война: правительство, которое нас туда послало, и пенсии. За Афган у меня несколько медалей – я их внукам подарил, а они и потеряли где-то. Не жалко даже. А на непонятный бардак без целей на Донбассе, с их, как там его – начальником Плотницким, и какой-то Новороссией, которой нет? Была Украина – они хоть как-то бедно там все, но жили. Сейчас, что там, после Майдана? Бардак и нищета! Так же и на Донбассе. Беда одна! И мира все не видать. Люди только страдают.
Один мой друг давно записался в ополчение – Плотницкий ему медальку на грудь торжественно перед строем повесил за боевые заслуги. Но если его на фронте украинцы с той стороны убьют или искалечат, то никакой пенсии он не получит от ЛНР. Да и как он на 15 тысяч рублей, что получает там, прокормит свою семью в России? Нафига ему эта медаль?
Казаки формировали свои подразделения и переходили организованно границу – пограничники зеленый свет им давали
Так-то многие из нашего Донецка ушли в ополчение, есть и такие, что все еще воюют там. Казаки местные у нас формировали свои отдельные подразделения, или людей из России ждали и переходили организованно границу – пограничники зеленый свет им давали. Как и другим российским добровольцам, что через Изварино шли. Потом их трупы через наш город везли обратно периодически.
Когда был котел в Изварино (июль-август 2014, тогда около 500 украинских силовиков отступили в РФ — прим. Ред.), они сотнями бежали через российско-украинскую границу, побросав оружие. Их у нас принимали, кормили, одевали, в больницу клали лечить. Никого из этих солдат в Донецке не обижали – ведь они же, тоже русские. Почему, русские? Да какие они украинцы? – Все на русском говорили, или сами русские! А те, которые были призваны из областей Украины, где на мове больше разговаривают, из них почти все украинскую речь давно позабывали.
Помню, в Советской армии русские и украинцы вместе держались в учебке, чтобы против «черных» быть, повышения первыми получать, а теперь друг с другом воюют. И зачем? Кому эта война нужна в народе?