15 августа стало известно, что Россия передала Казахстану озеро Сладкое в Новосибирской области, — однако вскоре местные чиновники назвали эту информацию «досужими разговорами». Позже выяснилось, что озеро стало территорией Казахстана в силу естественных причин — и вскоре в силу тех же причин снова частично станет территорией России.
Новосибирский журналист Петр Маняхин, спецкор издания «Батенька, да вы трансформер», поговорил с местными чиновниками, депутатами и предпринимателями — и разобрался, что происходит на озере и кому оно нужно.
Пограничное усыхание
«Грубо говоря, нельзя ездить к этому озеру, — говорит Елена Сасина, глава Стеклянского сельсовета, на территории которого расположено Сладкое. — Мы к такому режиму привыкли, потому что у нас есть деревня Орловка, которая находится в пятикилометровой приграничной зоне. Мы понимаем, куда можно доезжать, куда — нет».
«В настоящее время после проведения демаркационных работ озеро Сладкое находится полностью на территории республики Казахстан», — говорилось в сообщении, размещенном на сайте администрации Купинского района Новосибирской области 10 августа. После публикаций о том, что Россия передала водоем другому государству, новость была удалена. Заместитель председателя регионального законодательного собрания Андрей Панферов назвал сообщение об изменении границы «досужими разговорами», а публикацию на сайте администрации — рекомендацией местным жителям «на время воздержаться от посещения территории, где проводятся мероприятия по демаркации госграницы». С заявлением о нерушимости границы выступило и посольство Казахстана.
Погрануправление ФСБ заявило, что озеро действительно передали, но граница никуда не сдвигалась. По версии ведомства, дело в том, что ранее озеро делилось между Казахстаном и Россией в соотношении 70 к 30, а теперь усохло и полностью находится под юрисдикцией Астаны. Эту версию поддержал и министр природных ресурсов России Сергей Донской, заявивший, что через пару месяцев озеро естественным образом вернется в Россию. «Никаких изменений государственных границ [не происходит]: поскольку водный объект находится в так называемой бессточной зоне, не подпитывается водотоками, а полностью зависит от гидрометеорологических условий, произошло естественное снижение уровня. Это циклический процесс. Осенью акватория озера, а не берег, снова будут разделять границу между странами», — написал чиновник в своем фейсбуке.
Как заявляли в погрануправлении ФСБ, демаркация государственной границы с Казахстаном идет с 2005-го (в том же году Россия в рамках демаркационных мероприятий передала более 337 квадратных километров территории Китаю), и 12 лет спустя настала очередь Купинского района Новосибирской области. «Демаркация идет, там работали геодезисты, — объясняет глава Стеклянского сельсовета Елена Сасина. — Где находится сейчас граница, никто не понимает».
Залазим и охотимся
«Это озеро Сладкое, если честно сказать, у черта на куличках, ничего там нет. Это бывшая деревня Павловка, сейчас ее вообще не существует, там даже нет домов — только кладбище», — говорит Сасина, почти повторяя своего начальника, главу Купинского района Владимира Шубникова, который назвал озеро «совершенно бесполезным полуболотом».
Однако в удаленном сообщении администрации района говорилось, что Сладкое посещали «большое количество любителей охоты — как местных жителей, так и приезжающих из тыловых районов Новосибирской и Омской областей». Как заявил председатель Купинского общества охотников и рыболовов Владимир Бибиков, охотничье хозяйство из-за невозможности пользоваться берегом Сладкого много не потеряет: «Считаю, что это невеликий ущерб. Закон есть закон, все же происходит по картам. Раз идет демаркация границы, значит, так положено. Конечно, жалко — и нам, например, все дорого, — но закон есть закон».
Специальный пропуск для охоты на приграничной территории нужно было получать и до начала демаркационных работ, о чем ежегодно напоминал официальный сайт Купино. Но, по словам владельца местного фермерского хозяйства «Стеклянное» Сергея Дюлы, никакие запреты охотников не останавливают. «Вам честно сказать, да? Это озеро прямо на границе. В законе о приграничной зоне написано, что в непосредственной близости к границе охота категорически запрещена. Но мы как законопослушные граждане залазим туда и охотимся», — сообщил Дюла.
«Мы до Павловки охотиться ездим. Там еще одно озеро есть, там дичь водится. У кого-то могилки там, — добавляет в разговоре с „Медузой“ муниципальный депутат Стеклянского сельсовета от деревни Орловка Владимир Циммер. — Ладно, если только Сладкое Казахстану отдадут. Дальше-то не пойдут, надеюсь».
Сасина утверждает, что глав районов предупредили, что перенос границы может произойти в нескольких местах. «Накануне проводилось совещание, где были главы приграничных сельсоветов, как я, и главы районов — Купинского, Чистозерного, Карасукского, Баганского, — рассказывает глава Стеклянского сельсоветва. — Там обговаривалось, что, возможно, что-то будет переходить Казахстану, а что-то — нам, и нужно население подготовить. Так что мы ожидали этого. Причем речь шла и о частной территории».
Действительно: в непосредственной близости от границы, согласно генплану Стеклянского сельсовета, находятся земли лесного фонда, сельскохозяйственного назначения, а также кладбище мертвой деревни Павловка — те самые «могилки», о которых говорил Циммер.
Земля для обработки в районе Сладкого принадлежит фонду перераспределения земель, которым распоряжается районная администрация, и ОАО «Стеклянное», занимающемуся растениеводством. По словам владельца хозяйства «Стеклянное» Сергея Дюлы, демаркационные работы на границе уже лишили его части урожая. «Гектара два-три уже засеянной зерновыми пашни, принадлежащей моему хозяйству, должны отойти Казахстану, — рассказывает бизнесмен. — Но старожилы говорят, что это точно казахская земля, там даже когда-то столбик стоял. Это после развала Союза там нормальной границы не было. Так что если все по закону, то я согласен. Мы посеяли — они пожнут».
Впрочем, в общем и целом Дюла «категорически против передачи любой земли», и дело не в том, что у него могут отобрать часть пашни. «Вообще сегодня нельзя разбазаривать земли государственные! — возмущается фермер. — У нас что — государство такое щедрое, что землю дарит? Я только обратные примеры помню».
Источник