На рынке перевозок зерна действует правило: выжить может только тот, кто нарушает закон. Дело дошло до остановки работы зерновых терминалов — водители отказываются от перевозок по невыгодным тарифам сами и убеждают коллег последовать их примеру. К сидячей забастовке присоединились водители в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях. На подступах — Волгоградская, Воронежская, Саратовская и Тамбовская область, где перевозчики зерна также заявили о намерении поддержать коллег.
О том, почему перевозчики зерна выступают против «перегрузов», разбиралась «Новая».
Видео прислано перевозчиками
Место сбора — авторынок
Протест начался стихийно и одновременно в нескольких регионах, рассказал «Новой» один из организаторов забастовки, член Профсоюза перевозчиков сельхозпродукции Андрей Грузденко. Водители собрались в Ростове, в Ставропольском крае — в селе Красногвардейское, на Кубани — в Краснодаре, Армавире и Кропоткине. Основная точка сбора — авторынки.
— 20 января был сбор всех солидарных перевозчиков зерна, — рассказал Грузденко. — Люди мирно собрались группами и стали обсуждать, как нам дальше жить.
Профсоюз перевозчиков сельхозпродукции — это организация, которой пока не существует. «Её ещё нет, — отмечает Грузденко, добавляя, что у стихийного движения несколько организаторов в нескольких регионах. — Но создание напрашивается, люди поняли, что один — в поле не воин».
Официального лидера у протеста нет, как и канала для общения — участники движения координируют свои действия в нескольких каналах мессенджеров.
Станица Успенская, Краснодарский край
Новорожденное движение выступает против недобросовестной конкуренции и низких тарифов на рынке перевозок. Под первым перевозчики подразумевают «перегрузы» — сокращая расходы на логистику, водители вынуждены перевозить грузы, масса которых в разы превышает установленные законом нормы. Эта практика имеет коррупционную составляющую — по признанию перевозчиков, возить грузовики с перегрузом возможно благодаря тому, что сотрудники пунктов весового контроля закрывают глаза на нарушения. И делают это далеко не безвозмездно.
«К власти у нас требование — пусть оно приведёт в порядок пункты весового контроля, — говорит Грузденко. — Посты у нас продажные, им выгоднее, когда приезжает машина 70 тонн, чем 20 тонн по норме — они с перегруза получат копейку больше».
Нарушение норм негласно поддерживают и экспортеры зерна и владельцы зерновых терминалов, заинтересованные в том, чтобы сэкономить на перевозках. «Нужно, чтобы и терминалы не принимали перегруз, а выполняли законное требование, которое к ним тоже относится, — отмечает он. — Ответственность несёт не только перевозчик, но ещё и те, кто отправляет и те, кто принимает груз».
Играть по правилам перегруза перевозчики зерна больше не готовы — это и есть основная формула протеста. Перегруз на дороге — это фактор риска, который осознают перевозчики. «А как же разговоры о разбитых перегрузом дорогах? — замечает Грузденко. — А как разговоры о безопасности?
«Миллионерами мы не станем, прокормить семью — обязаны»
Но главный аргумент перевозчиков в том, что перегруз «сломал» рынок — выжить могут только перевозчики, которые соглашаются нарушать закон и везти перегруз. Выход участники движения видят в том, чтобы договориться и выработать единый для рынка тариф.
— На ту ставку, которую сейчас дают заказчики перевозок, нереально выжить, — объясняет Грузденко. — Пробег машины — 20 км, а заработок — три тысячи рублей. Как на это выжить? Единственный выход — возить без перегрузок и привязать ценник к топливу. Поднялось топливо — поднялись расценки.
Активисты требуют повышения тарифа на 35%, сообщил Грузденко.
По словам Грузденко, главная цель перевозчиков — объединение людей. «Мы решили ездить по погрузками и доносить информацию до перевозчиков, — рассказал он. — В итоге машины уехали с погрузок и работа остановилась. Это — общее дело. Миллионерами мы не станем, прокормить семью — обязаны».
— Конечно, экспортёр может говорить, что мы мешаем, но никакого насилия мы не совершаем, просто нашего брата переубеждаем. — добавляет он. — Нам не суть остановить отгрузку, хотим, чтобы нас поняли. Хоть и получается, что мы экспортёру как бы поставили подножку.
По словам Грузденко, активистам удалось остановить часть загрузок в порту Азов и на терминалах в Тамани и Новороссийске, а в протесте принимает участие уже больше тысячи машин. «Все мне звонят, пытаемся найти общий язык», — рассказывает он. — Добавились перевозчики из Волгограда, Воронежа и Саратова».
*Город Морозовск, Ростовская область
«Мы просто уговариваем людей»
Тем временем, в СМИ появилась информация, что участники протеста в Краснодарском крае и Ростовской области не пускали автомобили к погрузочным терминалам. В комментарии «Новой» Андрей Грузденко заметил, что организаторы не поддерживают таких форм.
— Может, кто-то и пытался, но мне об этом неизвестно, — сообщил он «Новой». — Это уже просто перегибают палку. Мы просто уговариваем людей, не хотим нарушать закон. Естественно, наши действия кому-то не нравится, и они будет теперь нагонять такую волну, чтобы сделать нас крайними. Я сам против насилия и всех своих соратников убеждаю в том, что перегруз уничтожает рынок.
Тем не менее, в сети доступен ролик, автор которого демонстрирует машину с рассыпанным по земле грузом. «Все четыре борта открыли», — возмущенно говорит голос за кадром, который по всей видимости принадлежит водителю, нагрузившему машину поверх нормы. «Это не наши люди, а за всю страну отвечать не можем», — прокомментировал ситуацию Грузденко, добавив, что по данным активистов, инцидент имел место в Тамбовской области.
История Андрея Грузденко иллюстрирует проблемы, с которыми столкнулось большинство перевозчиков.
— Я на рынке четвертый год, — рассказывает он. — В прошлом году рынок уже начал ломаться. И я уже полпарка продал, от сотрудников отказался, только сам езжу.
«Многие пришли с колхозов и не умеют считать»
Похожая ситуация у Сергея Попова из Волгоградской области, который недавно примкнул к протесту. «Машины мои стоят уже второй месяц, не буду врать, — рассказывает он.
— Товарищей на юге морально поддерживаю, — говорит он. — Машины не выпускаю.
И добавляет свои требования к общей повестке. «Мы хотели бы водить по техническим данным автомобиля, — говорит Попов. — Если технические данные автомобиля — 8 тонн, а прицепа — 16 тонн, то столько машина и должна везти».
Требования направлены к экспортерам. «А государство при чём?, — говорит Сергей. — Государство мы только просим навести порядок на пунктах весового контроля».
— Есть те, кто проплачивают сотрудникам ДПС на весовых пунктах и машины спокойно проходят по городу с перегрузом, — добавляет Борис Хайдаров, который присоединился к протестам в Краснодарском крае.
В Краснодарском крае в акции участвует 50-70% перевозчиков, говорит Хайдаров. «Началось все с собрания по городам, — рассказывает он. — У нас в Славинске мы объясняли людям, что перегруз нас выдавливает с рынка. Многие пришли с колхозов и не умеют считать. Мы все стоим, но ездят, как мы их называем, «крысы» — те, кто прямо говорит «возил перегруз и буду возить».
«Всегда найдутся те, кто провезут по полному кузову»
Опрошенные «Новой» эксперты отмечают, что без создания общих правил игры, перевозчики не смогут решить проблему перегрузов и низких тарифов — всегда найдутся игроки, которые пойдут на снижение цен.
— В грузоперевозках есть понятие «тудытка» и «обратка», — объясняет глава Межрегионального профсоюза водителей-профессионалов Александр Котов. — То есть, туда человек везет по одной цене, а обратно он может ехать за смешные копейки, лишь бы солярку оправдать. Бороться с этом можно с помощью протестных действий — было и такое, что жгли штрейкбрейкеров. У нас это происходило с «Платоном» в Дагестане.
— Всегда найдутся те, кто провезут по полному кузову, — соглашается Сергей Грачев, вице-президент Национальной ассоциации грузового автомобильного транспорта Росавтотранспорта. — Сейчас бастуют те, кто хочет работать легально. Но найдутся частники, которые будут возить по полному кузову и роняют цены. По моей практике, те, кто катаются на перегрузках — все-равно «тонут». Только перед этим еще и рынок роняют, отнимают рынок у перевозчиков.
Решение проблемы представители профсоюзов видят в установлении общих правил игры. По словам Сергея Грачева, такая практика успешно существует за рубежом.
— Во всем мире есть минимальный тариф на перевозку, в который заложена зарплата водителя, затраты на машину и топливо, — отмечает он. — И это минимум, ниже которого ты не можешь опуститься. В Швеции — это 82 евро в час, в Америке — два доллара за милю. А у нас!
Александр Котов говорит о более радикальных мерах. «Перевозчики заключают соглашения и устанавливаются тарифы, никто не может ездить ниже, — отмечает он. — И если отправители предлагают ехать по низким ценам, профсоюз предупреждает администрацию. Если она не предпринимает меры — поперек ворот у отправителя ставят грузовик. Сейчас такое практиковать нельзя — признают экстремистом», — замечает он.
По мнению представителей профсоюзов, протесты среди перевозчиков — были неизбежны.
— Первое — резкий рост цен на топливо, это проблема всей транспортной отрасли, — отмечает Сергей Грачев. — Она на грани взрыва. Расценки остались прежними, а цены на топливо выросли. Наложилось и то, что налоговые органы начали более пристальные проверки.
Но есть и сразу несколько причин, почему протесты начались именно среди перевозчиков зерна.
— На акцию вышли водители так называемых самосвалов-колхозников. Зарплаты низкие, работа тяжелая и опасная, — говорит Александр Котов. — Они все работают с перегрузом. Как минимум 50-60 тонн весит грузовик вместе с зерном. Так возят с советских времен — дороги ломают, но поскольку перевозки крышуют региональные коррупционеры, на пунктах на это смотрят сквозь пальцы.
— Почему на Кубани? Накипело! — эмоционально отвечает президент Национальной ассоциации грузового автомобильного транспорта «Грузавтотранс» Владимир Митягин. — Вы видели зерновозы? Они перегружены на два-три машины. Это снаряд замедленного действия!
Владимир Митягин приводит цифры. «Последняя информация по Ростовской области, — отмечает он. — Возьмем расстояние — Из Ростовской области до порта Тамань, это 575 км, в обе стороны свыше 1150 километров. Перевозчик потратит примерно 27 тысяч на топливо, а перевозчики по нынешнему тарифу предлагают порядка 35 тысяч рублей за такой рейс».
— Остается 8-9 тысяч рублей на все, — считает он. — Сюда добавляем «Платон» — это еще 2 тысячи рублей. А водителю нужно есть, платить за стоянку. И это мы еще не берем налоги и износ автомобиля! Это катастрофа: вот почему люди наращивают борта и ездят на убитых машинах.
«Непонятные телодвижения»
В комментарии «Новой» президент Российского зернового союза Аркадий Леонидович Злочевский сообщил, что протесты зерноперевозчиков на отрасль влияния пока не оказали.
— Это не то, чтобы это забастовка, а, скорее, непонятные телодвижения, — заметил он. — Грузоперевозчики хотят повысить расценки, отказались грузить зерно, упирая на то, что они вынуждены возить с перегрузом. Пока это не сказалось на отрасли — но пара компаний, действительно, стоит. Поднимая расценки, мы теряем конкурентоспособность, — обозначил позицию зерновиков Злочевский. — Вопрос упирается в экономику — куда еще дороже?
Тем не менее, Злочевский отметил, что за стол переговоров с перевозчиками Союз сесть готов. «Переговорный процесс будет — вопрос в том, что станет его итогом, — отметил он. — Давление на цены приведет к понижению закупочной стоимости. На мировую цену это не повлияет, но давление на внутренние закупочные цены — вполне возможно».
Что дальше?
В планах у организаторов — подготовить обращения в руководству администраций, где созрел протест. Речь идет о Ставропольском и Краснодарском крае, а также Ростовской области.
Станица Успенская, Краснодарский край
Одновременно с этим 16 января ассоциация «Грузавтотранс» направила обращение о проблемах рынка перевозки сельхозпродукции в администрацию президента, Генпрокуратуру, Федеральную антимонопольную службу, правительство РФ, Министерство транспорта и министерство сельского хозяйства.
Первая реакция начинает поступать, рассказал «Новой» президент «Грузавтотранса» Владимир Митягин. «В первый день нам позвонили из администрации президента, сегодня был звонок с Министерства Ростовской области, — рассказал он. — Другие чиновники — прокуратура, Минтранс, пока не реагируют. Мы об этом сообщили в администрацию президента — что неохотно с нами идут на контакт. Из зернотрейдеров только Зерновой союз позвонил и попросил дать актуальную информацию».
Впрочем, лидеры стихийного собрания к инициативе «Грузавтотранса» относится скептически. «Нас привязывают к «Грузавтотрансу», — отмечает Глущенко. — Они приезжали в Краснодар, в Ростов. До каких-то моментов мы согласны, но писать письма президенту от нашего имени мы не просили. Понимаете, мы не хотим в политику, а тут ей уже попахивает. Нам сейчас очень много предложений со стороны профсоюзов поступает. Хотят нас под себя, под крыло. Мы не против сотрудничать, но хотим создать свой».
Защищать перевозчикам предстоит свое право остаться за рынке.
Начинавшийся в 1990-е годы как высокорентабельный, сегодня рынок перевозок задавлен госрегулированием — и не последнюю роль в этом сыграл «Платон» — российская система взимания платы с грузовиков.
«Если не бороться, рынок выхлестнет ещё массу людей, — говорит Грузденко. — По моим подсчётам около 20 тысяч единиц техники участвует в перевозках. Вот, вы представьте, если даже половина водителей потеряет работу. Если считать с семьями, пострадает 30-40 тысяч человек».