7 марта 2018 года режиссер Юрий Бутусов уволился из петербургского театра имени Ленсовета, в котором шесть лет был главным режиссером и три месяца — худруком. Причина — разногласия с директором театра и местным комитетом по культуре. Две трети труппы и Ассоциация театральных критиков выступили в поддержку Бутусова — одного из самых востребованных российских режиссеров, который изменил репертуар театра, привел туда молодую публику и завоевал несколько «Золотых масок». Мы расскажем, что происходило вокруг театра имени Ленсовета последние две недели, и публикует интервью Юрия Бутусова.
Почему ушел Юрий Бутусов
7 марта 2018 года театральный критик Жанна Зарецкая опубликовала у себя в фейсбуке открытое письмо Юрия Бутусова. В нем режиссер сообщил, что уходит с поста художественного руководителя петербургского театра имени Ленсовета. Причиной ухода Бутусов назвал то, что комитет по культуре Санкт-Петербурга и директор театра Валерий Градковский «блокировали» его инициативы на посту худрука.
Бутусов, например, предлагал изменить устав театра, чтобы расширить свои полномочия как руководителя, изменить административную структуру театра, создав гастрольный, международный и пиар-отделы. «В данных обстоятельствах мое дальнейшее пребывание в должности художественного руководителя представляется мне не просто нецелесообразным, а невозможным и бессмысленным», — сообщал режиссер в открытом письме. Также в письме говорилось, что 6 марта руководитель петербургского комитета по культуре Константин Сухенко подписал заявление об уходе худрука.
В интервью изданию «Фонтанка» 7 марта Юрий Бутусов рассказал, что хотел изменить действовавшую в театре систему двуначалия, при которой совместным руководством занимались художественный руководитель и директор: «У меня должно быть право назначения директора. Не важно, кто этот человек. Просто у меня должно быть такое право. Мы должны были переписать устав, переложив ответственность на меня, и я был готов ее принять. Я должен был получить право созывать художественный совет, у меня должен был появиться помощник по художественным вопросам. Художественно-постановочная часть должна была находиться в моем подчинении». По словам режиссера, он обсуждал это лично и писал об этом письма директору театра и руководителю комитета по культуре, но в ведомстве ему однозначно ответили, что «никаких изменений не будет».
Комитет по культуре назначил Юрия Бутусова художественным руководителем театра имени Ленсовета в ноябре 2017 года, контракт был подписан на три года. До этого Бутусов шесть лет работал в театре на должности главного режиссера. Его спектакли становились лауреатами театральных премий «Золотая маска», «Золотой софит», участвовали в фестивалях «Сезон Станиславского», «Балтийский дом» и других. В этом году спектакль Бутусова «Дядя Ваня» выдвинут на «Золотую маску» в шести номинациях, в том числе за работу режиссера.
В 2012 году комитет по культуре уже предлагал постановщику стать худруком театра Ленсовета, но при условии, что он не будет работать в других театрах. Бутусов отказался.
Не поставил «ни одного веселого спектакля»
Директор театра Валерий Градковский, в свою очередь, в интервью «Фонтанке» заявил, что уход худрука стал для него и для театра полной неожиданностью и, по его мнению, связан с «какими-то предложениями, либо с личными обстоятельствами Юрия Николаевича». Кроме того, Градковский отметил, что никаких предложений о поправках в устав театра он от Бутусова не получал. «Юрий Николаевич — все-таки эмоциональный человек, и иногда то, что он говорит, совершенно не соответствует действительности», — сказал директор.
15 марта Константин Сухенко рассказал журналистам, что возможность возвращения Бутусова на пост худрука комитет по культуре больше не рассматривает. По словам Сухенко, театр может вернуться к прежней схеме работы, при которой полномочия разделены между директором и главным режиссером.
Также глава комитета по культуре озвучил свои претензии к бывшему худруку: Бутусов много времени проводил в творческих командировках, ставил в других театрах, а в своем театре создавал спектакли, которые руководителю комитета казались недостаточно веселыми: «Я предложил Юрию Николаевичу поставить хоть один веселый спектакль. Говорю: „Почему вам не посмеяться и не пошутить вместе с людьми?“ Он ответил, что как художник имеет на это право».
Кроме того, Сухенко заявил, что репертуар театра должен на 80% состоять из классических постановок. Что именно глава ведомства считает классическими постановками, он не пояснил (в афише театра Ленсовета при Бутусове были спектакли по классикам: Гоголю, Чехову, Шекспиру), но в качестве удачных примеров привел театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова и «Мастерскую» Григория Козлова.
«Мы все дети Бутусова»
9 марта актеры театра имени Ленсовета опубликовали в фейсбуке открытое письмо в поддержку уволившегося худрука. В нем они обращались к главе комитета по культуре Константину Сухенко и губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко с просьбой аннулировать заявление и провести с режиссером переговоры, чтобы обсудить причины, вынудившие его уйти. Письмо подписали 45 из 69 артистов труппы.
Другое открытое письмо Константину Сухенко на сайте Петербургского театрального журнала опубликовал актер театра Сергей Волков. Артист называл чиновника «человеком некомпетентным в вопросах театра». «Когда мы к вам приходили и просили за Бутусова, вы сказали, что он очень закрытый человек и совершенно не умеет общаться. Как один из его учеников, который вырос и продолжает расти благодаря общению и работе с ним, я вам скажу: проблема в вас, в вашей неспособности найти общий язык с тем человеком, с которым вы, по своим служебным обязанностям, должны были его найти», — написал актер.
17 марта в поддержку режиссера выступили зрители: во время спектакля «Макбет. Кино» в театре Ленсовета они вывесили с балкона баннеры, на которых было написано «ЮБ не дурак» (на одной из декораций спектакля написано «ЮБ дурак»), «Мы все дети Бутусова» и «Кипи, котел, кипи!» (цитата из спектакля).
Открытое письмо о конфликте в театре написала и Ассоциация театральных критиков. Ее участники предложили создать «согласительную комиссию» с участием Юрия Бутусова и сотрудников театра и обсудить предложения режиссера по реформированию управления театром. Ассоциация предложила своих представителей в качестве посредников в конфликте, чтобы сохранить «уникальный феномен театра имени Ленсовета под руководством Юрия Бутусова».
Новые кандидаты
17 марта в театре имени Ленсовета прошел первый художественный совет с момента увольнения Юрия Бутусова. 20 марта «Фонтанка» со ссылкой на анонимные источники назвала имена возможных кандидатов на пост главного режиссера или художественного руководителя театра: штатный режиссер Русской антрепризы имени Андрея Миронова Юрий Цуркану, режиссер и хореограф Максим Диденко, который в 2014 году ставил спектакль «Флейта-позвоночник» в театре Ленсовета, и создатель «Лаборатории Крымова», работающий в Школе драматического искусства в Москве, Дмитрий Крымов.
Юрий Бутусов: «Манипулирование уставом — это просто нечестно»
— За прошедшую неделю в вашу защиту написали несколько открытых писем: и артисты, и театральные критики. Не пытались ли с вами связаться из петербургского комитета по культуре в последнее время?
— Нет, никто не связывался. Критики сделали свое дело, проявили коллегиальную солидарность. Наверное, они тоже ждут какой-то реакции. Пока я видел только какие-то публичные комментарии от [Константина] Сухенко, а так позиции не меняются.
— С артистами из театра вы на связи? Что они рассказывают?
— У меня есть, конечно, какая-то информация, как идут спектакли, я этим интересуюсь. Я знаю, что прошел худсовет, где решалось будущее театра, а как оно решилось, не знаю.
— Как в вашем театре вообще появился худсовет и какие у него полномочия?
— В течение шести лет, что я работал в театре, никакого худсовета не было, поскольку это необязательный орган. Он нужен или возможен в случае конфликта, для придания какого-то общественного веса, для рассмотрения дополнительных мнений, которые могут чем-то помочь. И когда меня назначили художественным руководителем, директор театра назначил этот худсовет, не посоветовавшись со мной, — включил туда всех народных и заслуженных артистов. Он заручился их поддержкой, понимая, что рано или поздно этот вопрос встанет. По уставу я имею право представить на рассмотрение директора худсовет, который он должен утвердить. Естественно, тот совет, который я представил, он не утвердил.
— Получается, что, по уставу, даже после того как вас назначили художественным руководителем, вы с директором театра по-прежнему обладали одинаковыми полномочиями?
— Получалось, что мы два первых лица в театре, и все упиралось в разграничение полномочий. Наверное, этот устав может действовать только если два человека, руководящие театром, смотрят в одну сторону и понимают друг друга, как в Вахтанговском театре, где директор занимает очень мудрую позицию, являясь помощником художественного лидера, который определяет лицо театра.
К сожалению, в нашем случае это оказалось не так. Мы попали в поле идеологических, этических и эстетических разногласий. И как только такое возникает, как аргумент вытаскивается этот самый устав, который написан туманно и непонятно кем. И по этому уставу я не могу ничего сделать. Это долгое время выглядело унизительно и достаточно нелепо. Манипулирование тем, что есть устав, это, если сказать по-простому, — просто нечестно.
— Вы писали в открытом письме, что в театре даже не было гастрольного и пиар-отделов. За те шесть лет, что вы работали главным режиссером, вы ни разу не обсуждали это с директором?
— Конечно, я делал попытки, но это всегда упиралось в какое-то непонимание, мы не могли найти консенсус и того человека, который действовал бы в интересах театра. К нам возникло много интереса со стороны других театров в нашей стране, и не только нашей, мы достаточно много ездили. Но это было скорее вопреки существующей системе. Я скажу одну очень простую вещь: в театре нет ни одного человека, владеющего английским языком. У нас было много возможностей поехать на зарубежные гастроли, но из-за неграмотного менеджмента они все провалились.
— Что будет с вашими спектаклями в театре Ленсовета?
— Конечно, я хочу, чтобы спектакли жили, и прошу актеров, чтобы они их играли, несмотря на такую ситуацию. Зритель ни при чем, он должен получать какую-то прививку театра.
— Но ведь спектакли нужно поддерживать, репетировать? Вы же этим, наверное, уже не будете заниматься?
— Скорее всего, нет, у меня все-таки есть другая работа. Но если будут возникать какие-то проблемы, я буду по возможности помогать. Все-таки там работают люди, которых я люблю.
— Как вам кажется, если бы сейчас комитет по культуре все-таки пошел навстречу просьбам актеров и зрителей, вы бы провели переговоры?
— Мне очень трудно ответить на этот вопрос: то, что я слышу из комментариев чиновников, можно квалифицировать как отказ и категорическое неприятие моего театра. Они произносят нелепые тексты и проявляют заботу не о городе, а о своих креслах, своих амбициях, может, обслуживают чужие амбиции. Я бы сказал, они поступают неталантливо и даже просто глупо.
— С чем это может быть связано, как вы думаете? Неужели действительно с неприятием вашего театра, вашего художественного метода?
— Конечно, это абсолютная вкусовщина каких-то людей, которые, я думаю, находятся выше, чем Сухенко. Они подчиняют культуру города своим, достаточно узким взглядам на культуру и на театр в частности.
— Константин Сухенко говорил, что предлагал вам поставить «хоть один веселый спектакль».
— Не очень мне понятно чувство юмора Константина Эдуардовича, поэтому я не очень понимаю, насколько веселым должен быть мой театр, чтобы ему понравиться. Человек, который руководит культурой, должен иметь достаточно широкий кругозор, чтобы понимать, что искусство разнообразно. И не только смешное искусство воспринимается людьми. Люди хотят и проблемного, и трагикомичного, и ставящего какие-то вопросы.
Мне, кстати, кажется, что он видел не все мои спектакли. Если бы он видел спектакль «Город. Женитьба. Гоголь», ему было бы довольно трудно это сказать. Это довольно смешной спектакль.
Юрий Бутусов, 19 апреля 2014 года
— Директор театра говорил в интервью «Фонтантке», что не хотел, чтобы вы вмешивались в административную часть театра, потому что он никогда не вмешивался в художественную. Он в нее действительно не вмешивался?
— Периодически такие попытки с его стороны происходили, например, он пытался что-то корректировать в «Кабаре Брехт», но он достаточно мягкий человек и отступал передо мной. Но вот мое невмешательство в административную часть со временем стало мешать развитию театра. Директор все-таки должен быть креативным, должен помогать его развивать, продвигать, чувствовать, что если к театру проявляют интерес, то надо работать в этом направлении, а не сохранять некую странную стабильность и руководствоваться принципом «как бы чего не вышло» и «лишь бы было поспокойнее».
— Вам с момента увольнения уже поступали предложения о работе в других театрах?
— Если вы имеете в виду приглашения возглавить театр, то таких предложений нет. У меня есть запланированные еще год-два назад работы, которые я буду делать.
Вообще, оказавшись в этой ситуации, я понял, что театральное сообщество существует, потому что мне звонят очень многие режиссеры, даже те, с которыми я лично не знаком, со словами поддержки и понимания.
— Я слышала, что вы сейчас репетируете в МХТ.
— Да, сейчас идет подготовительный период. Скоро должны начать репетиции.
— А что это будет?
— Это современная, буквально только что написанная пьеса очень молодого петербургского драматурга Аси Волошиной, называется «Человек из рыбы».
— Это будет на большой сцене?
— Да, это большая сцена. Для меня это просто удивительный шаг Художественного театра, потому что это абсолютно никому не известная пьеса, не имеющая никакой истории. Я предложил, и театр просто согласился. Это невероятная смелость и, так сказать, подарок мне от Олега Павловича [Табакова] и Анатолия Мироновича Смелянского. Можно брать пример с них в том, как они разнообразно, грамотно и с пониманием развития современного театра руководят и руководили МХТ.