Президент России Владимир Путин обязал правительство к 2024 году сделать так, чтобы страна вошла в пятерку крупнейших экономик мира. Это одна из «вечных» задач страны при Путине, впервые он ставил ее еще в 2007-м.
«Медуза» спросила доктора экономических наук, профессора факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге, как правильно подсчитать размер экономики и почему для России важно быть «большой» экономикой.
Цех по производству стальной эмалированной посуды на Керченском металлургическом заводе
Как устроен подсчет ВВП?
Размер экономики той или иной страны определяется количеством товаров и услуг, которые в ней производятся. Самый естественный способ измерить это количество с помощью одного числа — вычислить объем выпуска страны за год в денежном выражении по текущим ценам. Получится показатель, который называется номинальный валовой внутренний продукт (ВВП). Естественно, в России номинальный ВВП в первую очередь измеряется в рублях, в Китае — в юанях, в США — в американских долларах.
Для сравнения экономик разных стран измерение ВВП в национальных валютах не годится. Чтобы получить базу для сравнения, необходимо ВВП в разных валютах перевести в одну. Чаще всего для этого используется американский доллар. И тут уже возникают сложности, потому что разные организации могут использовать разный курс — одни берут среднее значение за год, другие — на конец года. В итоге цифры, полученные одной организацией, например Международным валютным фондом (МВФ), могут отличаться от тех же цифр, вычисленных в другой, например во Всемирном банке.
Как выглядит экономика России в сравнении с другими, если измерять номинальный ВВП в долларах по обменному курсу? Самой большой экономикой мира по данному показателю являются США. По предварительным данным МВФ, американский ВВП в 2017 году составил более 19 триллионов долларов. На втором месте идет Китай — чуть более 12 триллионов. А Россия идет на 12-м месте. Примерно полтора триллиона. Впереди нас находятся и Канада, и Бразилия, и Южная Корея. Сразу за нами идут Австралия и Испания, а затем — Мексика и Индонезия.
Сравнивать размеры экономики страны по ВВП, измеренному по обменному курсу, интересно, но не всегда разумно. Представим себе ситуацию, когда обменный курс рубля внезапно падает в два раза. В этом случае ВВП нашей страны по обменному курсу тоже упадет в два раза. Но из этого не следует, что наша экономика уменьшилась в два раза.
Кроме того, цены в разных странах зачастую сильно разнятся. Обычно в более богатых странах цены выше, чем в бедных. Если в России можно пообедать за 300–400 рублей, то во Франции придется (если не обедать в студенческой столовке) потратить не менее 20 евро, что по обменному курсу составляет примерно 1500 рублей, а в Швейцарии — 50 швейцарских франков (около 3000 рублей). Хотя, конечно, есть и товары, которые в европейском магазине окажутся дешевле, чем в российском.
Для того чтобы нивелировать разницу в уровнях цен и скачки обменного курса, используют показатель ВВП по паритету покупательской способности (ППС). В теории его сосчитать несложно: достаточно поделить ВВП по обменному курсу на уровень цен в стране в долларовом исчислении. При этом, удобства ради, уровень цен в США взят за единицу.
Надо признать, что хотя в теории все просто, на практике сосчитать ВВП по ППС крайне сложно. Ибо для этого надо уметь вычислять уровень цен. Причем для целей сравнения разных экономик надо во всех странах делать это одинаково. А это практически невозможно, так что ВВП по ППС является еще более условным показателем, чем ВВП по обменному курсу, а его оценки разными организациями могут очень сильно отличаться одна от другой.
Но все-таки как же проранжированы разные страны, если в качестве критерия взять показатель ВВП по ППС? Для США он (по определению) просто совпадает с ВВП по обменному курсу, и, по уже упоминавшимся данным МВФ, в 2017 году он составил более 19 триллионов долларов. А вот в Китае он составляет более 23 триллионов, что почти в два раза выше, чем китайский ВВП, сосчитанный по обменному курсу юаня. Так получается потому, что уровень цен в Китае (по расчетам специалистов МВФ) примерно в два раза меньше, чем в США. Поясню, что значит число 23 триллиона долларов: примерно столько будут стоить все товары и услуги, произведенные в Китае в течение года, если их оценить по американским ценам.
Далее следуют экономики Индии, Японии и Германии. Российская экономика, чуть (примерно на 4 процента) уступая германской, находится на шестом месте. Ее ВВП по ППС чуть больше 4 триллионов долларов, что существенно выше, чем ВВП по обменному курсу. Это превышение объясняется тем, что уровень цен в России ниже, чем в США, и, быть может, тем, что обменный курс рубля является в каком-то смысле несколько заниженным. За Россией с некоторым отставанием идут экономики Индонезии и Бразилии, а далее — экономики Великобритании и Франции.
По каким показателям лучше оценивать экономику страны, чтобы понять, где людям живется лучше?
Самым простым показателем благосостояния людей является показатель ВВП по ППС на душу населения. Китай имеет самый крупный ВВП по ППС в мире, но и по населению он тоже первый. И если поделить его ВВП по ППС на число жителей, получится чуть меньше 17 тысяч долларов на человека в год. Это значение является очень близким к среднему показателю по миру. Индийский ВВП по ППС является третьим в мире. Однако если мы посмотрим этот показатель на душу населения, то он составит всего лишь чуть больше 7 тысяч долларов на человека в год. Индия очень бедная страна.
В России ВВП на душу населения, измеренный с помощью ППС, чуть меньше 28 тысяч долларов на человека в год. Иными словами, за год в нашей стране на одного жителя производится такое количество всевозможных товаров и услуг, которое по американским ценам стоит именно 28 тысяч долларов. Если оценивать эти товары и услуги по отечественным ценам, то получится ВВП на душу населения по обменному курсу. Эта величина составляет примерно 10,6 тысячи долларов (в Китае — примерно 8,6 тысячи долларов, в Индии — чуть меньше двух тысяч).
Россия по ВВП по ППС на душу населения занимает почетное 48-е место, слегка опережая, например, Грецию, Турцию, Чили. Отмечу, что здесь я опять опираюсь на данные МВФ. Россия отстает от Польши, Венгрии, Малайзии. Примерно на 10% она отстает и от Португалии, за которой мы пустились вдогонку лет десять тому назад.
Мы живем в очень динамичном мире, где все очень быстро меняется, а разные страны растут разными темпами. За период с 1975 по 2010 год среднегодовой темп роста китайской экономики составлял более 8% в год. А это значит, что его экономика удваивалась каждые девять лет. Индийская экономика тоже росла неплохо, но все же медленнее — 4% в год. И четырехпроцентная разница привела к тому, что если в 1990 году эти страны по уровню дохода (т.е. ВВП по ППС) на душу населения были примерно равны, то к 2015 году китайское значение этого показателя стало более чем в два раза выше, чем индийское. Сейчас в нашей стране на душу населения производится примерно столько же продукции, сколько в Малайзии. Если Малайзия продолжит расти примерно тем же темпом и дальше, а в России темп роста будет двухпроцентным, то через 18 лет малайзийцы будут производить продукции на душу населения в два раза больше, чем россияне.
Если экономика крупная — это значит, что страна богатая? Нужно ли добиваться того, чтобы экономика страны была «крупной»?
Когда говорят о том, что экономика той или иной страны является крупной, имеют в виду, что экономические события в этой стране или экономическая политика этой страны оказывают серьезное влияние на мировую экономику в целом. К большим экономикам сейчас обычно относят экономики США, Китая, Европейского союза и иногда Японии. Российская экономика большой не считается. Бизнесмены и финансисты во всем мире внимательно следят за тем, какие меры экономической политики буду предприняты в США, и за тем, как изменится обменный курс юаня. Обменный курс рубля интересен только тем, у кого есть рублевые активы.
Для тех, кто руководит страной, крупный размер экономики может быть основой их экономического и политического влияния на международной арене. Американский президент так смело берется «наказывать» те страны, которые ведут себя «неправильно», в том числе и потому, что он является руководителем первой или второй экономики в мире. При этом ожидать, что он наложит какие-то серьезные санкции на Китай, не стоит, даже если последний будет вести себя на международной арене не самым, по его мнению, лучшим образом.
Надо также помнить, что мы живем во все более глобализирующемся мире. Если вдруг по каким-то причинам экономика некоторой страны окажется полностью изолированной от остального мира, то вопрос о том, что с ней произойдет, зависит и от того, в коей степени она велика. Для большой экономики (например, американской или даже китайской) изоляция окажется очень серьезным ударом, но не смертельным. Для малой экономики, такой, например, как норвежская или сингапурская, изоляция окажется катастрофой почти сразу. Российская экономика побольше норвежской или сингапурской, но в долгосрочной перспективе в изолированном состоянии она если и не погибнет, то нормально развиваться точно не сможет.
Для простых людей место страны в мировом рейтинге по размеру экономики может быть предметом гордости или поводом для расстройства. Некоторые китайцы искренне гордятся тем, что их страна занимает первое место в мире. Могу привести еще один пример. В седьмом классе я сообщил своим друзьям-одноклассникам, что советская экономика занимает по своим размерам не первое место в мире, а второе — после американской. За это я был просто и вполне по-дружески бит.
Конечно, в целом жизнь простого человека и его благосостояние почти никак не связаны с тем, большой или малой является экономика той страны, где этот человек живет.
Задача войти в пятерку крупнейших экономик выполнима?
Она вполне реалистична, даже если и не совсем понятно, зачем это надо. Для того чтобы ее решить, необходимо обогнать по размерам немецкую. Эта цель вполне достижима. Поскольку немецкий ВВП по ППС превосходит российский процента на четыре, то достаточно в течение лет пяти расти темпом роста, превосходящим немецкий на один процентный пункт. Если, например, немецкая экономика будет расти двухпроцентным темпом роста, а российская — трехпроцентным, то поставленная задача будет решена.
Стоит, однако, заметить, что через несколько лет российская экономика может оказаться не пятой, а седьмой. За несколько лет нас вполне может обогнать Индонезия, что, наверно, нанесет удар по самолюбию тех, кто любит смотреть на рейтинг стран по показателю ВВП, измеренному с помощью ППС. Действительно, российский ВВП по ППС больше индонезийского примерно на 25 процентов. Но индонезийская экономика последние несколько лет росла ежегодным темпом в 6 процентов. Предположим, что и далее она будет расти тем же темпом. Предположим также, что российская экономика будет расти темпом в 2 процента (в 2017 году ее темп роста составил примерно 1,8 процента). В этих предположениях через восемь лет индонезийский ВВП по ППС окажется больше российского.