У этой трагедии особая судьба: ее почти забыли в реальной жизни и одновременно навсегда обессмертили в кино и романах.
Взрыв в Галифаксе 6 декабря 1917 г. входит в число сильнейших взрывов, устроенных человечеством, этот взрыв считают мощнейшим взрывом доядерной эпохи. Масштаб катастрофы был ужасен. Город был уничтожен, чисто погибших исчислялось тысячами жертв. Это была одна из самых страшных техногенных катастроф XX века. Человеческий фактор, как сейчас принято говорить, приведший к невероятной трагедии.
1917 г. Первая мировая война. Мир старушки Европы погружен в безумие крови и газовых атак. За океаном же грозные отзвуки мирового психоза были едва-едва слышны в тиши канадских провинций.
Однако к портовому городу Галифакс война была чуть-чуть ближе. Галифакс играет роль нервного центра канадских ВМС. Сюда, помимо кораблей нейтральных стран, периодически заходили «отдохнуть» от немецких подлодок суда Антанты (французские и британские). Принимали грузы и опять уходили в безумие войны.
Вечером 5 декабря старенький пароход «Мон Блан», вышедший из Нью-Йорка со стратегическим грузом, для воюющей Франции, встал на внешнем рейде Галифакса в ожидании разрешения войти в порт. В нарушение всех правил судоходства капитан «Мон Блана» не оповестил портовые власти о грузе на борту и не вывесил на мачту положенный в таких случаях красный флаг («осторожно, взрывчатка»). В трюмах и на палубе корабля находилось в общей сложности 3 000 тонн взрывчатых веществ — 200 тонн динамита, 2300 тонн пикриновой кислоты, 61 тонну пироксилина и 35 тонн бензила. Легко-воспламеняющийся бензил был складирован в бочках прямо на палубе корабля.
Незадолго до этого командир британского конвоя, шедшего в Европу, отказал капитану «Монблана» Айму Ле Медэку в сопровождении, мотивировав это тем, что перегруженный пароход не обладает необходимой для безопасности перехода скоростью, и посоветовал ждать формирования другого конвоя в Галифаксе.
К утру разрешение было получено. 6 декабря около 7 часов «Монблан» начал заходить в порт под руководством местного лоцмана начал осторожно петлять по узкому коридору заминированного фарватера, направляясь в гавань. Вход в порт Галифакса достаточно узок и, хотя два корабля могут в нем безопасно разойтись, ни один моряк не рискнул бы проходить его вместе с плавучей бомбой.
Буквально в то же время капитан норвежского парохода «Имо» начал выходить из порта.
Когда вахтенный «Монблана» заметил пересекающее ему курс судно, между пароходами было около мили. Лоцман на «Монблане» дал вправо. «Имо» почему-то свернул влево, чем только ухудшил ситуацию. В тот момент на «Имо» уже начали что-то понимать и тоже остановили двигатели. Пароходы двигались только по инерции, чуть не соприкасаясь правыми бортами, в нескольких метрах друг от друга, как вдруг норвежец дал задний ход, а так как рули его были в тот момент по-прежнему вывернуты влево, это привело к тому, что нос «Имо» развернуло… Два корабля столкнулись в самом узком месте пролива. Тяжелый «Имо» пропорол обшивку французского корабля по правому борту. Капитан «Имо» тут же дал машине задний ход, высвободился из пробоины и ушёл, но от мощного удара металла о металл в воздух поднялся сноп искр, от которых загорелся разлившийся по палубе бензил и начался пожар. Столб чёрного дыма поднялся на высоту 100 метров.
Ле Медэк почти сразу дал команду покинуть судно. Весь экипаж «Мон Блана» благополучно добрались до берега, бросив смертельно опасный груз на произвол судьбы. И эта, вторая уже халатность экипажа стала просто фатальной.
Брошенный горящий корабль начал дрейфовать к 6-му пирсу порта Галифакса.
Столкновение кораблей и пожар не могли не привлечь внимания жителей города. На набережных и причалах стали собираться толпы зевак, с интересом наблюдавшие за пожаром. Только экипаж «Мон Блана» и командование морского штаба знали, какой груз размещен в трюмах парохода. Когда моряки добрались до берега, то большинство бросилось бежать без оглядки. Вопли ошалевших от ужаса французских моряков поняли единицы. Одним из них был железнодорожный диспетчер Винс Коулман, который бросился бежать подальше от набережной. Мы никогда не узнаем о чем именно думал Коулман, пока бежал, но мы знаем, что он сделал. Он бросился на станцию (а она располагалась прямо рядом с портом) и передал телеграмму ближайшему приближающемуся поезду: «К ПИРСУ №6 ПЛЫВАЕТ ГОРЯЩИЙ КОРАБЛЬ С БОЕПРИПАСАМИ. ДО СВИДАНЬЯ». Телеграмма Коулмана спасла жизни 700 пассажирам поезда, но сам спастись он уже просто не мог.
В 9 часов 6 мин утра. Галифакс и его окрестности потряс самый мощный в мире взрыв. Смертельный груз «Монблана», размещенный впереди и позади средней надстройки и машинного отделения, детонировал почти мгновенно: сначала взорвались первый и второй трюмы, затем — третий и четвертый. Корабль «Мон-Блан» превратился в облако раскаленных металлических осколков, которые дождем пролились на Галифакс и пригороды. Над местом взрыва на 1,6 км. вверх поднялся гигантский огненный шар. В момент взрыва под кораблем испарилась вся вода и стало видно морское дно. Взрывная волна стерла с лица земли все строения и убила почти все живое на 2 квадратных километрах вокруг. Взрыв мгновенно вызвал цунами и на город обрушились 18-метровые волны. Невероятная температура взрыва в холодном зимнем воздухе привела к образованию десятков маленьких торнадо.
Сказать, что окрестных зданий не осталось, это значит, ничего не сказать. Смертоносный груз «Монблана» уничтожил 1600 жилых домов и повредил еще 1200. Были разрушены 3 школы, в которых из 500 учеников в живых остались всего 11. Рухнул приют сирот, похоронив под собой всех его обитателей.
Почти никто не уцелел на текстильной фабрике, а в цехе литейного завода, что стоял недалеко от пирса No 6, из 75 человек спаслось, получив тяжелые ранения, всего 6. Погибло несколько сот рабочих, собравшихся на крыше сахарного завода «Акадиа», чтобы посмотреть пожар «Мон Блана».
Огромное число жертв в Галифаксе объяснялось тем, что когда загорелся пароход, люди хотели посмотреть на это зрелище — они стали собираться на набережных, на крышах, холмах. Те, кто был в это время дома, смотрели на пролив в окна. Горевший пароход привлек массу людей.
Стальной кусок шпангоута «Мон Блана» весом около 100 кг нашли в лесу в 12 милях от города. Веретено станового якоря, которое весило около полутонны, перелетело через пролив Норт-Арм и упало в лесу в 2 милях от места взрыва. Четырехдюймовую пушку, которая стояла на баке «Мон Блана», нашли с расплавленным наполовину стволом на дне озера Альбро, расположенного в 1 миле за Дартмутом.
На город падали не только куски разорвавшегося парохода, но и огромные обломки скал со дна пролива, камни и кирпичи домов. Из стоявших в гавани судов погибла дюжина крупных транспортов, а десятки пароходов и военных кораблей получили очень сильные повреждения.
А потом на загроможденные обломками улицы города упала искрящаяся паутина проводов. Из-за развалившихся угольных печей и плит повсюду начались пожары. Произошла удивительная вещь — в округе в радиусе 60 миль в церквах от взрывной волны зазвонили колокола. Их звон — панихида по погибшему городу.
Больше всего человеческих жертв оказалось на пристани. От многих из тех, что стояли на пристани и сидели на окрестных крышах, не сохранилось даже фрагментов.
По данным канадских историков, на месте взрыва сразу же погибли 1963 человека. Еще 400 погибли в течение следующего дня под завалами разрушенных зданий и в пожарах, вспыхнувших по всему городу; более 2000 пропали без вести; раненых около 9000 человек; 500 лишились зрения от разлетевшихся в окнах стекол; 25000 остались без крова.
Утром следующего дня на несчастный Галифакс обрушилась метель, которая засыпала город 40 см снега. Под снегом, от холода погибли оставшиеся под обломками люди.
Спасение раненых и заваленных рухнувшими зданиями началось почти сразу же после взрыва. Уцелевшие здания были превращены во временные госпитали и морги.
Метель и снежные заносы, пожары, резкая оттепель и невообразимая грязь – все это затрудняло работу спасателей. Спасти удалось очень немногих.
Когда мир узнал о катастрофе, в Галифакс направили помощь. Во многих странах мира проводился сбор пожертвований в пользу жителей разрушенного города. В итоге Галифакс получил 30 млн. долларов, но для того чтобы полностью залечить свои тяжелые раны, городу потребовалось несколько лет.
13 декабря 1917 г. в уцелевшем здании городского суда началось расследование причин катастрофы. В комиссию вошли представители Британского адмиралтейства, капитаны кораблей, известные в городе инженеры и юристы. Суду было ясно, что причиной катастрофы явилось столкновение пароходов в проливе Тэ-Нарроус. Капитан «Мон Блана» Ле Медек и лоцман Маккей были арестованы, а через год — освобождены и обоим вернули судоводительские права. Позже международный суд, разбиравший иски двух судоходных компаний, решил, что в столкновении виновны оба судна в равной степени.
В 1921 г. во время рейса из Норвегии в Антарктику «Имо» выскочил на камни и погиб. Капитан Ле Медэк веышел в отставку в 1922 г. В 1931 г. французское правительство, как бы подчеркивая невиновность своего флага в столкновении «Монблана» и «Имо», в связи с уходом на пенсию наградило бывшего капитана парохода, погубившего город, орденом Почетного Легиона.
Удивительно, что никому из судей не пришла в голову мысль обвинить в галифакской катастрофе Британское адмиралтейство, которое фактически приказало судну, набитому взрывчаткой, войти в пролив, забитый десятками судов, проходящий через город, и бросить якорь в бухте Бедфорд, где оно должно было ждать формирования конвоя. Никому не пришло в голову отдать приказ ожидать конвоя на внешнем рейде Галифакса. Там, если бы даже «Монблан» получил в борт торпеду немецкой подводной лодки, то город не пострадал бы. Однако об этом на суде не было сказано ни слова. Тысячи заживо сгоревших жертв погибшего города так и не дождались суда и возмездия.