Это невыдуманная история, но и не просто воспоминания детства. Это квинтэссенцция воспоминаний детства, наложенная на на современные реалии.
Сразу поясню, что это не мои воспоминания, но они будут созвучны и понятны многим.
Повзрослел я рано. Мы тогда жили в небольшом офицерском посёлке одной из частей ПВО рядом с Петропавловском-Камчатским. Дед служил, а отец работал в городе. До сих пор помню тысячи мелких деталей и географических особенностей того места. Помню, что из одного окна двухэтажного барака, в котором мы жили, была видна Авачинская Сопка, а из противоположного — берег Тихого океана. Лучшие года детства, которые кажутся нереальной сказкой из ямы забот взрослого человека, прошли именно там.
В тот день я с двумя друзьями гулял рядом с «пологом». Не знаю, почему это место носило такое название, но представляло оно собой участок между посёлком и непосредственно берегом океана. Сам берег был труднодоступен, скалист и высок. Совершенная противоположность той рекламной картинке, которую рисует воображение большинству людей при упоминании океанского берега. Перемещаться без специального снаряжения, а тем более, трём девятилетним пацанам можно было лишь вдоль этого самого довольно протяженного полога, чем мы и занимались почти каждый день после школы.
Начинало темнеть и мы уже собирались домой, но кто-то заметил, что пограничный катер, которые постоянно барражировали на некотором отдалении от берега, развернулся носом в нашу сторону и начал на удивление резво приближаться, хрюкая в репродуктор. Конечно, общим советом было решено остаться и дождаться его прибытия. Ведь, по всем признакам, должно было произойти нечто интересное.
Интересное, кстати, произошло гораздо раньше, чем мы предполагали. Не прошло и пары минут, как мы заметили, что по пологу со стороны одной из многочисленных воинских частей едет несколько УАЗов. И тоже в нашем направлении. Что это была за часть, я не знаю или не помню. В посёлке их всё время шутя называли сухопутными моряками.
В этот момент у меня зародились некоторые мысли о том, что, возможно, мы сами и являемся причиной необычного движения. Но мы гуляли по пологу сотни раз и очень часто именно в этом месте. Да и отступать, честно говоря, было уже некуда. По этому, мы не спеша побрели в направлении колонны для получения предполагаемых люлей.
Главные события произошли практически мгновенно. По крайней мере, в соотношении с моим биологическим временем. Несколько человек в брезентовых плащах поднялись по отвесному берегу на нашу высоту одновременно с тем, как ехавшая на встречу колонна машин остановилась, а её пассажиры рассредоточились по земле зелёной волной. Мы оказались почти точно между скалолазами и группой военных. То, что тут что-то не так, не смотря на некоторое остолбенение, стало понятно сразу. Я никогда не забуду лиц гостей со стороны океана. Таких лиц в Союзе просто не было. Не могло быть. Нечто среднее между взглядом современного профессионального наркомана, оскалом собаки и рожей на хеллоуинской тыкве. Совершенно бездумные глаза, тупая злость и какая-то клиническая наглость. Даже самые отъявленные негодяи в тех фильмах про бандитов, которые я видел в городе, имели вполне ординарный и человеческий внешний вид.
Как открыли огонь я не помню. Не помню и как мы троём оказались за куском бетонного блока, торчащего из земли метрах в пяти от места разворачивающихся событий. Таких бетонных кусков было полно по всей длине полога. Сидели молча. Когда один из нас неестественно громко сказал, что кажется обдулся, мы даже подпрыгнули. Я дёрнулся так, что ободрал кожу на лбу. Позже, из за обломка выглянула голова в офицерской фуражке и, пробормотав что-то сильно нецензурное, из чего можно было в общих чертах понять, что уже можно выходить, убралась обратно. Когда вышли на свет, обдувшийся друг, которого звали Тимур Иваньков, и которого я знал практически с рождения, оказался до пояса в крови. Прямое попадание в тазовую полость. Он умер в больнице через два дня.
Это приграничная зона. Инциденты там случались часто, правда, во время моего детства удалось увидеть только один. Говорили, что была попытка перехода границы вооруженной группой. А вообще, безлюдные зоны границы более пригодны для проброса грузов, чем для операций внедрения. То есть, могла быть и принимающая сторона, и если бы пограничники не вспугнули, возможно, нас бы просто убрали без шума и пыли. Но тогда, к счастью, я всего этого не знал. Катер, кстати, не успел даже к тому моменту, как нас увезли домой. Не всех, правда.
Помню, как у моей матери начинали блестеть глаза, всякий раз, когда в нашем маленьком посёлке мы встречались с матерью Тимура. Весёлая женщина, бессменная снегурочка посёлка на новогодние праздники, превратилась в чёрное полупрозрачное существо с глазами-пуговками. Примерно через год дед уволился на пенсию по выслуге лет и мы с семьёй переехали в Москву.
К чему это я, никогда не занимавшийся прозой или чем то подобным, сгенерировал эти несколько килобайт текста, спросят те единицы, кто дочитал до конца. Три дня назад я прилетел с Камчатки. Ничего не изменилось. Прошло несколько десятков лет, я успел поработать по государственной линии, получить несколько травм средней тяжести, отставиться и занять руководящую должность в крупной IT-компании. А тот кусок плиты каким был, таким и остался. Долго около него простоял. Часа три. И совершенно случайно обнаружил одну страшную штуку. Помните, я писал про рожи тех людей, которые вылезли со стороны моря? Сейчас в Москве такая у каждого второго.
Источник тут