Впервые съездил сегодня в детский мир с сыном. Сыну пошел четвертый год.
Просто возвращался сегодня с работы вечером. И вдруг осознал одну совершенно простую мысль, но так отчётливо, что всего пробил холодок. Ведь я, взрослый раздолбай, уделяю ему, моему единственному сыну, очень мало времени. Звоню его маме. Несколько дежурных фраз. Холодное «ладно». Наврал про совещание.
Когда я уже подъезжал к его дому, он уже нетерпеливо пританцовывая ждал у ворот. Одетый впопыхах, в наспех застегнутой через пуговицу пальтишке и криво надвинутой на одно ухо ушанке стоял, переминаясь с ноги на ногу, всем своим видом олицетворяя свою сумбурную, незапланированную жизнь.
Красивые, чуть раскосые (мамины) глаза светились тем запредельным детским счастьем, способность чувствовать которое навсегда теряется во взрослом мире. Господи, как же мало нужно тебе, сорванец, для счастья. Всего лишь чтобы этот странный дядька в синем BMW приезжал почаще.
«Ну что, джигит, поехали?».
Едем в магазин игрушек. Разбойник елозит на переднем сиденье. Краем глаза вижу: всё посматривает на меня. Явно что-то хочет сказать. Вдруг как-то боязливо-полувопросительно произносит тихое «Папа?». Негромко произнесенное слово громом взорвалось в ушах. Визг тормозов — остановил машину. Ком к горлу подкатил. Со страшным усилием воли заставил себя повернуться к нему. Красивые с длинными, как у теленка, ресницами (мамины) глаза пристально по-взрослому изучающе смотрят на меня. В горле пересохло, противный липкий пот в ладонях и бешенный стук пульса в ушах.
А он уже смелее: «Папа?».
Даже не знаю, в фильмах, наверное, должна быть душераздирающая сцена, брызги слез, рыдания-стенания. Я смог лишь выдавить хриплое «Ну..?» и еще что-то нечленораздельное.
Поехали дальше.
Услышал уже утвердительное: «Папа!».
Чертовка мамаша научила…
Источник