Геймер Никита, отказавшийся от друзей и карьеры ради возможности быть гномом в компьютерной интернет-игре, рассказывает о преимуществах виртуальной жизни перед реальной.
Про цель
Когда-то я был неплохим дизайнером. Я мониторил ЖЖ и видел, как реагируют на мои работы — я мог быть доволен. Меня все считали талантливым мальчиком, а года два назад мне что-то все вдруг осточертело. Я понял: все, чего я хотел в жизни, я уже добился. А что? Квартира — своя. Машина мне не нужна: я бухать люблю. Девушка есть. Я смотрю на тех, кто со мной играет, — им лет по тридцать, многие из них состоявшиеся люди. И что? У них тоже все есть: любые книги, любая информация. Я сейчас говорю только про жителей большого города. На периферии почти не играют. Я приезжаю летом в небольшой поселок рядом с Туапсе, где я вырос, и вижу, как живут мои братья и друзья. Летом вкалывают, набирают финансовый жирок, чтобы потом тянуть зиму. У них есть за что бороться. А мне уже не за что. Тогда-то я и подсел на World of Warcraft. В жизни нужно очень постараться, чтобы сформулировать себе цель. В игре цель за тебя сформулирована: есть персонаж (в моем случае гном), которого ты должен развивать, учить. Ему нужно добыть отличный нож, плащ, купить нового коня. И ты знаешь, как это сделать, и поэтапно идешь к этому. В онлайновых играх существует глобальный сюжет, предыстория (например, в Warcraft это сражение белой стороны с темной), но она быстро уходит на второй план, поскольку каждый персонаж занят своим делом. Главная цель в любой онлайновой игре — это всегда ты сам. У каждого есть своя роль, ты становишься незаменимой фигурой и уже не можешь пропустить рейд, потому что подведешь своих. Мне звонят из какого-нибудь агентства, предлагают что-то сделать, а я отказываюсь — у меня рейд. Поначалу, чтобы прилично выглядеть на работе, чтобы кругов под глазами не было заметно, я раз в неделю загорал в солярии. А потом и на это забил, да и на работу вообще. С профессиональной точки зрения я совершенно уничтожил себя за эти два года.
Про любовь
Единственный просвет у меня был, когда я влюбился. Правда, прогулки по ночной Москве босиком долго не продлились: через два месяца я снова вернулся к своему гномику. У нас в геймеровской компании есть пара. Ему лет сорок, он строитель — такой сухой мужичок с хвостиком. Она переводчица. Они когда садятся играть (а игра может длиться часов семь) она перед собой ставит несколько стаканов молока и хлопья. Подходит их восьмилетняя дочка, она ей — раз, стакан. У них недавно была какая-то годовщина свадьбы, и строитель ей подарил в «варкрафте» лошадь. Жена потом прыгала, скакала от радости, перед всеми хвасталась. Кстати, чаще всего девочки начинают играть, чтобы понять, куда делись их мальчики. Они видят, что теряют своего любимого, и начинают делать вид, что им тоже интересно. Это как с футболом. Сейчас у меня хорошая девчонка, понимающая, а предыдущая меня кинула как раз из-за игры.
Про игру
Сначала развиваешь качества своего персонажа до 70-го уровня (или нанимаешь для этого кого-то за 150 долларов; такие люди называются китайскими фермерами), а потом, собственно, начинается сама игра. То есть ты приступаешь к добыче для гнома редких шмоток. Есть гигантские каталоги редких вещей в интернете, которые ежедневно обновляются, и ты выбираешь, копаешься. Вы собираетесь в стайки по сорок человек и идете в рейды, чтобы убить дракона, а из него выпадут вам две редкие шмотки. Игра — шмотничество чистой воды, бесконечный шопинг. Если ты долго не меняешь одежду, ты как бы отстаешь в развитии. Эти вещи добавляют к тому же тебе силу, ловкость. В реальной жизни при помощи одежды тоже можно себя как-то позиционировать, только в игре превосходства добиться проще, и выглядит оно убедительнее. Если у тебя хорошие шмотки, то ты пошел и убил кого угодно. Ты получаешь удовольствие от того, что ты крутой, а они — нет. В обычной жизни ты можешь быть маленьким, толстеньким, и половина девушек на тебя посмотрит так: толстячок. Ты можешь быть негром, и золотой миллиард, самое чванливое население планеты, скажет: да, ты негр. В каком бы ты костюме ни заявился. Все равно есть миллион условностей, которые не дают тебе быть абсолютным чемпионом в этой жизни. Президент России не может стать президентом Америки, понимаете? А в игре, пусть и в рамках этого мира, в котором всего две тысячи человек, ты можешь стать абсолютным чемпионом, главной знаменитостью.
Про дружбу
Родители думали, что я превращаюсь в идиота: я молчал и почти ни с кем не общался. Они не понимали, что там у меня жизнь насыщеннее, чем у любого из них. На первом месте в игре всегда чат, общение. Там тебе все улыбаются, у всех рожи смешные, все рады тебя видеть. В пять утра ты отрываешься от компьютера и не чувствуешь, что зря потратил время. Кроме того, в игре всегда как на войне, то есть ты постоянно находишься в экстремальных ситуациях. Поэтому сразу все про других игроков становится понятно: кто хороший, кто плохой, кому можно доверять, кому — нет. И это здорово: в реальной жизни не получается так быстро разглядеть человека. У меня есть друг Олег, он занимается рекламой на одном канале. Олег много нюхает, ведет гулящий образ жизни. Он такой персонаж фильма «Клуб». И все это страшно ему опротивело — поэтому он и играет. Мы с ним плечом к плечу рубились в Warcraft, и теперь, когда его вижу, у меня такое чувство, будто мы с ним в армии в одном взводе служили. Мне нравится в игре, что я не один, что у нас есть общая цель. В офлайновой жизни у меня всего один раз такое было — когда мы делали первый в Москве компьютерный журнал. Мы сидели в подвале в ужасных условиях. На ветхой груде газет кто-то спал обязательно, было очень пыльно и грязно. Но какой был восторг! В жизни это состояние общего дела, дружбы недолго продолжается. Вот мне вчера исполнилось 25 лет, и моя девушка решила устроить сюрприз: зашла в мое ICQ и по всему контакт-листу разослала приглашения — а в нем 250 человек. Проблема в том, что из этих двухсот пятидесяти человек пришли двое, и все получилось уныло и грустно. Я говорю ей: «Мне очень приятно, что ты это сделала, прекрасный порыв, но все эти люди из прошлой жизни, из жизни до Warcraft, с которыми я когда-то пил, ел, работал, гулял». Если бы она зашла в игру и позвала всех геймеров, то ко мне бы набилась полная квартира пьяных веселых здоровых мужиков.
Про игроков
Правда, когда мы встречаемся с нашими в офлайне, говорить нам особенно не о чем. Мы собираемся обычно в каком-нибудь кафе-ресторане. Пятьдесят человек сидят за большим столом, выпивают, едят, а над столом летают термины, термины и термины. Потому что говорить с ними можно только о совместно пережитом опыте. Наверное, мы понимаем, что в обычной жизни никогда бы и руки друг другу не подали. Взять того же Олега. Он иногда сажает нас в свой лексус, и мы делаем такой вояж по клубам. Это водка, дорожки, мужские разговоры, но это тоже не самое яркое общение. Мне с ним интереснее играть, чем на лексусе кататься. А один раз приезжаю в кафешку на встречу. Дождь был — я прихожу, выжимаю майку, а мне весело говорят: пойдем встречать нашего гильд-мастера, то есть человека, который основал нашу гильдию внутри игры. Выходим, а там тормозит джип мерседес и еще два джипа охраны. Такой здоровый мужик лет пятидесяти идет нам навстречу, привет-привет, со всеми обнимается. И я понимаю, что это с ним я жестко поругался вчера в игре. Он — Палладин, помесь латника и полевого врача, то есть может одновременно и держать удар, и лечить. При этом, как и я, часов по восемь в день проводит в игре. А в жизни он — вор в законе. Получается, что у нас в компании рекламщик, риелтор, аудитор, вор, строитель, его жена, начальник службы безопасности какого-то банка, пиарщик, психотерапевт и я.
Про мотивы
В какой-то момент я устроился работать дизайнером в одну компанию — разговорился там с одним человеком из совета директоров. У него за год не было ни одного свободного вечера, потому что каждый вечер он играл в Grand Theft Auto. Взрослый мужик. Сидим, обсуждаем, как винтовку взять, как мента замочить. Спрашиваю: «А что тебя там заводит?» Не смейся, говорит, но это единственное место, где я могу что-то изменить. Вот здесь, в этом мире, я ничего не могу изменить, а там — все. И каждый вечер он делал одно и то же: брал все оружие, доступное в игре, садился в уголок и убивал прохожих. Когда он начинал убивать прохожих, приезжала полиция, потом приезжали танки. Мужику нравилось держаться до конца. Маленький революционер, который по эту сторону экрана ни в какие революции никогда не ввяжется.
Про деньги
В 1990-е на игры я зарабатывал на улице: стекла мыл у ларьков, машины, в Макдоналдсе стоял в очередях, а потом эту очередь продавал. Сейчас левой ногой что-то дизайнерю, и мне хватает. Ты можешь уйти в игру, только когда у тебя появляется финансовый парашют, когда ты можешь позволить себе не спать ночью, вставать в двенадцать дня. У меня рейд раз в неделю (это шесть-восемь часов в игре непрерывно), а есть люди, у которых шесть рейдов в неделю, а к ним еще и готовиться надо. Просыпаюсь — первым делом проверяю, как дела у моего гномика, подбиваю бабки, смотрю, что у меня продалось. Но это несерьезные деньги. На Warcraft денег не заработаешь.
Про еду
Я никогда не был толстым. Это только кажется, что перед компьютером можно потолстеть. На самом деле в игре расходуется невероятное количество энергии. Нервная деятельность все сжигает. Когда твой солдатик бежит, а напротив него появляется инопланетянин, ты чувствуешь восторг и ужас. Тебя, наоборот, компьютер иссушает всего: когда играешь, есть не хочется, а хочется пить, и рядом все время стоит какой-нибудь чай. Я помню, как я играл, не выходя пять дней из комнаты. Мы шли в поход — наша команда охотилась на инопланетян, которые захватывали города и планеты. Я эти пять дней не ел и не пил. Вышел в какой-то момент на кухню, налил себе стакан молока, но он выпал у меня из рук и разбился. А я стою и думаю, а как бы мне еще раз по-другому пройти этот кусок до кухни — чтобы стакан не разбился. В каждой игре есть функция «пройти еще раз». Я тупил минуту, а потом, когда я перебил всех инопланетян и улетел к ним на планету, пошел в ванную и потерял сознание. Истощение было колоссальное.
Про эскапизм
Раньше я знакомился с новым человеком, и мне всегда было интересно, как у него голова устроена. Прошлый Новый год я встретил трезвый, один, и в игре. Это была пустая игра. Я ходил по этому пустому миру один и думал: а что я здесь делаю? У меня просто депрессия началась. Позвонил другу — тот приехал с текилой и девушкой, и через два дня мы все вместе улетели в Индию. Наверное, это и есть эскапизм, уход от проблем.
Про эйфорию
Я даже не знаю, с чем можно сравнить то чувство, которое там испытываешь. В моей реальной жизни ничего подобного никогда не происходило. Но может быть, один раз только. Я каким-то боком участвовал в устроении первой киношной премии MTV. Когда я увидел, как на Милу Йовович падает пьяный Бондарчук, я понял: получилось. Я плакал от восторга. Но это состояние длилось всего несколько минут, а в игре подобные ощущения ты испытываешь стабильно раз в день. Например, когда мы идем в рейд. Там так все придумано, чтобы игрока не разочаровывать — мы там боремся и чего-то добиваемся. В игре все гиперболизировано: если тебя ударили — ты умираешь, если упала тебе шмотка — грубо говоря, считай мерседес тебе достался. Еще вспомнил похожее чувство: в 13 лет я лежал в оздоровительном санатории в Евпатории, и у меня с собой был Толкиен. Я как начал читать, так и не мог оторваться от него полтора дня. Вот и все, пожалуй.
Про сны
Я вчера проснулся от собственного крика. Моя девушка говорит: «Ты чего?» А мне кошмар приснился. Я научился шить эпические капюшоны в игре. Сшил и продал три штуки, четвертый у меня не покупали. А это штука довольно дорогая по себестоимости — я все наличные средства в игре вложил в эту шапку. А ее никто не покупает. Мне приснилось, что я проверяю свой почтовый ящик в игре, а проданная шляпа опять ко мне вернулась. Я заорал.
Про Третью мировую войну
Когда начнется Третья мировая война, передовыми силами будут как раз не рядовые запаса, а геймеры, потому что они умеют работать плечом к плечу и знают, как вести бой. Полтора года назад я с приятелем возвращался поздно домой, и какие-то ханыги у ларька попросили 30 рублей, а потом началась драка. Во время этой схватки я почувствовал полный самоконтроль. Как в замедленном времени. У меня не было страха, а было внутреннее спокойствие. У нас в рюкзаках лежало по ноутбуку, и мы были неповоротливые, а они старше нас и здоровее. В итоге мы поймали машину, за углом увидели постовых и позвали их. Мужиков повязали. Я понимал, к чему дело идет — их прессовали по полной. Опер, который нас принимал в отделении, он, наверное, план не выполнял. Изменил сумму, добавив два нолика. На суде я говорю: «У нас было 30 рублей». Судья сказал: «Я знаю, откуда эти нули появляются». Но одного все равно посадили. Эти люди днем играли в автоматах, вечером спали, а ночью шатались — вели, одним словом, праздный образ жизни. Мне их не было жалко.
Про уход
Я не наркоман, психически игра тебя не разрушает. Наоборот, я, например, научился печатать вслепую. Раньше, если честно, я мало во что ставил людей. А тут же небольшое коммьюнити: все друг у друга на виду. И очень скоро понимаешь: как аукнется — так и откликнется. Я стал внимательнее относиться к окружающим. Компьютерщики, может быть, и вялые люди, но зато они добрые. Тем не менее с онлайн-игр все всегда пытаются соскочить. Демонстративно стирают персонажей, предпринимают какие-то шаги, чтобы потом не вернуться. Я за два года совсем забыл, что такое жить. Вспомнил только, когда влюбился — я рассказывал. Все шмотки, которые я добыл потом и кровью, я тогда раздал, все деньги разослал. Я стер персонажа. Я старался ходить туда, куда меня звали — не важно, интересное было мероприятие или нет. Я катался на велике, я гулял. А потом я сел и написал в компанию, которая поддерживает Warcraft: так и так, у меня украли пароль, украли персонаж, сняли с него все вещи. Мне плохо, я хочу играть. Вот мой пассворд, чтобы вы знали, что это я. Спасибо компании — мне все восстановили.
Источник