В конце 1920-х в РПЦ возникло движение викториан. Они отвергали соглашательство сергианцев с советской властью и провозглашали скорое пришествие антихриста как единственного борца с большевизмом. Основными борцами с властью у викториан стали юродивые, странники и прозорливцы.
Викторианское течение в Русской Православной Церкви – первая и наиболее радикальная из церковных оппозиций политическому курсу заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), лидером которой являлся епископ Виктор (Островидов). Возникла она осенью 1927 года и преимущественно была распространена в Вятской губернии и Среднем Поволжье.
Осенью 1927-го – в конце 1928-го политическая позиция викториан была такова: советская власть одно дело, вера – другое. Но с началом коллективизации викториане заняли непримиримую позицию к большевикам.
Например, в 1928 году священники города Слободского Крекнин, Мышкин и дьякон Микеев, «агитируя среди верующих за Викторовскую ориентацию, говорили, что верующие не должны признавать декларации митрополита Сергия, которая призывает на путь лояльности к Соввласти, т.к. православная церковь не может быть лояльна с Соввластью, верующие должны не радоваться успехам Соввласти, а бороться против них».
Политические установки викториан можно свести к следующим основным тезисам:
1. Советская власть – антихрист или установлена антихристом, антихристанская, сатанинская, антирелигиозная и т.п. Признавать её не следует.
2. Советская власть недолговечна. Будет война, и советская власть будет свергнута. Предполагаемые «конец света» или природные катаклизмы её покарают.
3. Коллективизация – мероприятие по подчинению человека антихристианской власти. В случае поражения советской власти колхозников ждёт наказание.
4. Советская власть своими мероприятиями (твёрдые задания, государственные займы, налоги и т.п.) разоряет крестьян и духовенство. Мероприятия можно (нужно) саботировать, бойкотировать.
Наиболее активную работу с молодёжью осуществлял священник Вылежинский. Он считал, что в отношении несовершеннолетних церковь имеет одинаковые со светской властью права на распространение своей идеологии. С согласия родителей является вполне возможным в домашних условиях обучение закону божьему. В течение полугода священником от молодёжи было получено более 400 писем, значительная часть тематики которых была связана с вопросами свободы религиозной совести в условиях атеистического образования и воспитания. Например, студентка Шляпина в письме сообщала: «С принятием православия начала учиться хорошо, но поддалась искушению, с тех пор учение стало плохое и пошли неудовлетворительные отметки. В настоящее время полтора года учусь в сельскохозяйственном техникуме. На пасху пели у Предтечи. Товарищи увидели из Техникума и передали директору. Постановили нашу ячейку исключить. Но господь помог, не исключили, протащили только в стенную газету».
Неприятие викторианами секулярного характера образовательной и молодёжной политики правительства или даже просто продвижение среди молодёжи альтернативной идеологической системы рассматривались органами (прежде всего репрессивными) советской власти как часть антиправительственных взглядов.
Антиправительственная агитация всё более приобретала эсхатологическую окраску. Так, члены ликвидированного во второй половине 1929 года одного из крупных и авторитетных викторианских центров – Воскресенского собора Вятки – распространяли среди верующих бывших Вятского и Котельничского уездов информацию о том, что «советская власть есть сатана, ей подчиняться верующим не нужно. Наступили последние времена мира, скоро пришествие антихриста. Антихрист уже появился в лице Советской власти».
Распространялись слухи о наступлении царства антихриста и о близости второго пришествия, для которого указывались различные сроки.
Одними из наиболее активно распространяемых в 1931-1932 годах были слухи об обострении международных отношений и слабости международного авторитета советской власти, о скором её падении в результате войны с другими странами. В числе претендентов на роль победителей чаще всего указывались Англия, Франция, США, Япония, Китай. В качестве одного из результатов войны ожидалась расправа над коммунистами и колхозниками. Одним из центральных слухов было ожидаемое свертывание антирелигиозной политики советской власти в связи с «заступничеством» ПапыРимского.
В 1931-32 годы среди викториан активизировалась деятельность юродивых, прозорливцев, странников. Сводки ОГПУ доносили об их деятельности:
Так, «Прозорливый Влас» (Пешкичев) о своей деятельности говорил: «Ещё в молодые годы я жил на Филейке у иеромонаха Стефана. Поэтому, когда после смерти его я ушел с Филейки, меня стали считать за юродивого. Я бывал во многих районах: в Халтуринском, Верховенском, Оричевском, Вятском и др. Будучи в разных деревнях, я предсказывал войну, гибель безбожников и т.д. Народ во всём верил мне и уважал меня. Однажды, будучи на Хлыновке, я указал монашкам, что эта власть есть власть безбожная – сеять нынешней весной не надо, так как скоро будет война.
Я сумел достичь такого авторитета, что многие верующие специально меня искали, приходя ко мне, и спрашивали у меня советов. Когда я приходил в Вятку, местом посещения являлись Александровский собор и Хлыновская церковь».
В доме викторианина Г.Мосунова по вечерам собирались 40-50 верующих крестьян из д. Роженцово и Гусево. На этих собраниях присутствовал священник Копачиский из деревни Червяновы и мальчик Коля. Последнего сажали в передний угол на скамейку, после чего начиналось моление, во время которого мальчик смеялся и говорил: «Не поддавайся антихристу, почитай бога, чаще ходи в церковь!». Все присутствовавшие Коле верили, воспринимая его слова за слова Бога.
Почитавшаяся женщинами за святую слепая нищая «прозорливая» Маренушка говорила, что «истинно-православная церковь только в Гостеве, остальные церкви имеют антихристовую печать. колхозники погибнут, они предались антихристу».
Священник В.Попов с целью популяризации святости больной женщины «Клавдии» каждую субботу ходил к ней и служил молебны, привлекал к ней верующих. «Святая Клавдия» приходящим предсказывала о будущей перемене власти.
В деревне Шубины Шарангского района проживал безногий мужчина-инвалид Никита Ильич Гунин, который разъезжал по церквам. Монахи Огородов, Юдинцев, Кочев, Яндуляцкий при помощи верующих выстроили ему в поле келью, которую обставили иконами и церковной утварью. Келью стали посещать духовенство и верующие. Вскоре Никита прослыл за «святого». Приходящей публике Никита проповедовал: «обновленцы – изменники, поддались антихристу – Советской власти, а с ними надо вести борьбу». Популярность Никиты возросла настолько, что паломники к нему приходили за 100-150 км. Им он читал религиозные книги, на вопросы давал ответы и советовал в колхозы не вступать.
Особую популярность в народе имели многочисленные слухи о «божественных» свидетельствах, чудесах и т.д. Их авторами и источниками распространения зачастую выступали священнослужители, монахини, странники, что придавало слухам определённый вес. Так, в феврале 1932 года священником Никоновым был распространен слух, что на небе появилось солнце, за которым летали ангелы, что означает предвестие войны и скорое падение Соввласти.
В феврале 1932 года, указывая на северное сияние, говорили, что скоро будет война, и всем колхозникам будет конец, на землю придет антихрист и будет клеймить колхозников.
В Даровском, Котельничском и Арбажском районах широкое распространение получило так называемое «письмо богородицы». В нем описывалось видение, случившееся в селе Демьяново Киевского округа: «3 июня мальчики пасли скот. Первый Демьян, второй Николай, в 9 часов утра из облаков спустился крест, от креста отделился человек. Было слышно, как пели ангелы. На небе Господь сказал: «Не забывайте, скоро, скоро я приду судить людей, буду судить нечестных, все пойдет по святому писанию, Матерь Божья. Верьте в святое писание, но будете не верить, будете наказаны ветром, огнём, градом. Пойдёт брат на брата, сын на отца».
В Арбажском и Советском районах распространялась среди населения повстанческая «святая грамота». В ней говорилось: «Объявитель сего раб божий Александр уволен из града божия нового Сиона. Но токмо бога славословить, исчатьев дьявола палачей Советской власти, с их исчадий сатаны должны избегать, их коммун и колхозов яко огня опасается».
В поддержании «единого информационного пространства», состоящего из слухов, новостей, писем, воззваний, пророчеств, поучений и т.п., между отдельными викторианскими приходами, а также внутри их особое место занимали странствующие монахи, верующие, преимущественно из женщин.
«Стационарным» источником агитации, как правило, являлись церкви, нелегальные монастыри. Зачастую при церквах проживали либо работали монахини, имевшие большое влияние на верующих, в особенности на женщин. Члены церковных советов являлись, с одной стороны, единомышленниками причта, а с другой – распространителями мировоззренческих установок причта среди народных масс. Конечно же, имела место и обратная тенденция, поскольку в соответствии с законодательством именно от верующих зависело «трудоустройство» священника. Последний, таким образом, должен был соответствовать запросам верующих или как минимум не вступать в принципиальные разногласия с ними.
Верующие собирали народ набатным звоном, проводились индивидуальные беседы. Устраивались нелегальные «закрытые» собрания в частных домах, лесах.
Имела место и латентная агитация. Так, священником Вылежинским для верующих была разработана специальная анкета, имевшая ряд вопросов и ответов. Их автор так пояснял значение анкеты: «По ответам на эти вопросы можно было определить стремление верующего и указать ему то направление, по которому ему следует идти. Имелось 450 вопросов, часть из этих вопросов я носил с собой». Приведём выдержки из этого вопросника:
— Не читал ли ты сочинений, написанных во враждебном духе святой церкви, не слушаешь ли богохульного учения неверующих еретиков, не был ли в дружеских отношениях с ними по вопросам религиозным?
— Не ходишь ли ты в те собрания, где оскверняют нравственное чувство?
— Любишь ли ты, брат мой, своё отечество?
— Не был ли ты когда безбожником или не сочувствовал ли ты пагубному учению несчастных безумцев – безбожников?
Одним из результатов антиправительственной агитации викториан явился в отдельных местностях массовый выход из колхозов и даже их полный распад: саботаж и бойкот государственных кампаний. Выявлено не менее 27 таких случаев. Например, в 1928 году под влиянием Южакова в деревне Дымково была сорвана общественная запашка земли. Когда в мае 1929 года землю, закреплённую за священниками, передали для общественной запашки, крестьяне от этой запашки отказались. Агитация этого же священника привела к тому, что в подписке 2-го заёма индустриализации из 28 дворов приняли участие всего 6 дворов. 28 августа 1929 года на общем собрании крестьяне Дымково приняли решение о категорическом отказе от подписки на 3-й заём.
В 1929 году в результате антиколхозной агитации священника Москвина колхоз в селе Кырмыж развалился, а подписка на государственный заём была сорвана. Весной 1930 года в селе Корляки в результате распространения духовенством на колхозном собрании верующих (присутствовало около 2000 человек) слуха о том, что «скоро война, и коллективников будут вешать и резать», имел место массовый выход крестьян из колхоза.
В марте 1932 года в деревне Лобасты развалился колхоз благодаря выступлению Южакова, который утверждал то, что «в мае месяце будет война, Соввласть сметут, а колхозников на огне сожгут».
Благодаря агитации священника Тишкевича, который утверждал, что коллективизация ведёт к гибели, и, чтобы спасти свою душу от антихриста, нужно выходить из колхозов, в деревне Бахтино Шарангского района из колхоза села Роженцова из 261 хозяйств вышло 86.
К лету 1932 года почти все активные викториане были либо посажены в лагеря, либо сосланы в Сибирь. Однако отдельные их выступления продолжались до 1936 года. Последними, около 1939 года, были «изъяты» юродивые и «прозорливцы».
Источник